FLOOD TOWN

Объявление

http://s8.uploads.ru/9ChEq.jpg

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » FLOOD TOWN » ТВОРЧЕСТВО » Легенды и мифы LineAge


Легенды и мифы LineAge

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

Скорее всего бОльшая часть знакома с этими произведениями (если так можно их назвать), но вдруг всеже кто-то их не читал или хочет освежить в памяти...
Просьба ко всем, если найдете что-то стоящее - поместите сюда текст или ссылку.

Пролог: У костра.
Он сделал глубокий вдох, вдохнул дым, и медленно его выдохнул. Большая часть его лица была скрыта под старым толстым капюшоном, а позади него была кромешная тьма. Тусклый огонек его трубки не позволял увидеть черт его лица.

Он представился бардом, хотя, конечно, ему никто не поверил - его голос был хриплым и резким, и нам казалось подозрительным, что он путешествует по опасному лесу в одиночку.

Тем не менее, он предложил нам рассказать историю, в обмен на еду и тепло нашего костра. Мы согласились, так как не хотели оставлять странника в холодном лесу. Мы устроились поудобнее у костра, держа оружие наготове - на случай опасности, и стали ждать начало повествования. Ночь была холодна как лед, и вот он откладывает трубку, и звук его низкого хриплого голоса начинает тихонько разлетаться вдоль горы, как только он начинает свой рассказ.

Часть 1: Начало (Генезис)
История, которую я собираюсь вами рассказать - про тех, кого мы называем Богами. Слушайте внимательно, - словно это правдивая история...

Давным-давно, во времена, которые трудно себе представить, был лишь только шар, в котором было смешано все мироздание. И не было ничего, с чем можно было его сравнить, шар был и большим и малым, темным и светлым, всем и ничем.

Через сотню миллионов лет шар начал расти, и со временем в нем начали формироваться две силы. Постепенно они развили в себе сознание и собственное "Я", и разделились на Свет и Тьму. Белый Свет принял облик женщины и назвал себя Эйнхазад. Тьма приняла облик мужчины и нарекла себя Грэном Кэйном. Эти две сущности ознаменовали начало целой Вселенной, и всего того, что нас окружает теперь.

Эйнхазад и Грэн Кэйн объединили свои усилия, чтобы вырваться за пределы шара. В результате шар раскололся на всевозможные куски. Некоторые из них воспарили вверх, чтобы стать Небом, некоторые упали вниз и стали Основанием. Между Небом и Основанием возникла Вода, а часть Основания выделилась в Землю.

С разрушением шара, так же раскололся и дух шара - Эфир. Это привело к появлению различных животных и растений. Из духа сформировалось "Создание Бытия", его лучшими порождениями стали гиганты. Их называли Мудрыми, их разум был так же силен, как и их тела. Гиганты обещали хранить веру в Эйнхазад и Грэна Кэйна, - Богов, что создали Мир и дали им жизнь. Боги остались довольны гигантами, и назначили их хозяевами над всеми живыми существами. Так было до появления смерти и настоящего рая.

Эйнхазад и Грэн Кэйн вместе дали жизнь многим детям. Первые пятеро были удостоены властью над всем миром. Старшая дочь, Шилен получила во владение Воду. Старший брат Паагрио управлял огнем, вторая дочь Мафр - землей. Второй сын, Сэйя, стал хозяином ветра. Для младшей дочери, Евы, не осталось стихий, и она стала сочинять стихи и музыку. Пока остальные боги были заняты своими обязанностями, Ева сочиняла стихи и писала к ним музыку. Так началась эра богов, и не было для них ничего неизведанного.

Часть 2: Создание рас
Эйнхазад была богиней созидания и создала образы, используя свой дух. Ее дети применили свои силы, чтобы вдохнуть жизнь в эти образы. Шилен поселила дух воды в первый образ. Так появилась раса эльфов. Паагрио вдохнул дух огня в следующий. Так зародилась раса орков. В третий образ Мафр вселила дух земли. Так появилась раса гномов. Сэйха вселил дух ветра в четвертый образ. Так была создана раса артей.

Грэн Кэйн был богом разрушения. С любопытством и завистью он отнесся к творению Эйнхазад. Подражая ей, он создал образ по своему подобию. Затем он отправился к Шилен, их старшей дочери, и попросил вдохнуть дух в сотворенный им образ. Шилен очень удивилась и ответила: " Отец, почему ты меня об этом просишь? Эйнхазад, моя мать, отвечает за созидание. Пожалуйста, не жаждай деятельности, что не отвечает твоей сущности. Создание, которое получит жизнь от бога разрушения, принесет лишь несчастия.

Но Грэн Кэйн не сдавался. После льстивых и долгих уговоров, он, наконец, сумел получить согласие Шилен. "Я сделаю это. Но я уже отдала дух воды Матери. Единственное что я смогу тебе дать - это остатки. "И Шилен отдала Гэну Кэйну дух застоявшейся и гнилой воды. Отец с радостью его принял.

Однако Гнэн Кэйн счел наличие одного духа для своего создания недостаточным. И он отправился навестить Паагрио, своего старшего сына. Как и Шилен, Паагрио предостерег отца. Но отказать ему он не смог, и дал дух угасающего огня. Грэн Кэйн с радостью принял и его. Мафр со слезами умаляла отца отказаться от затеи, но сдалась и отдала ему дух бедной и грязной земли. Сэйя, в свою очередь, отдал своему отцу дух мятежного неистового ветра.

Удовлетворенный, Грэн Кэйн собрал все полученное и закричал: "Посмотрите на творимых мною существ! Смотрите на тех, кто рожден духами воды, огня, земли и ветра. Они будут сильнее и мудрее гигантов! Они будут править Миром!"

Грэн Кэйн с гордостью прокричал об этом на весь мир и вселил дух в свои создания. Но результат оказался ужасающим. Его создания оказались слабыми, глупыми, коварными и трусливыми. Все остальные Боги отнеслись с презрением к творениям Грэна Кейна. Охваченный стыдом от своей неудачи, он бросил своих созданий и скрылся на какое-то время. Эти создания были названы людьми.

Раса эльфов была мудрой и имела магические способности. Но они не были столь мудры как гиганты. Поэтому гиганты позволили эльфам прислуживать им в политике и магической деятельности.

Раса орков была сильной. Они обладали неистощимой силой и огромной силой воли. Все же они были не так сильны как гиганты. Поэтому орки оказывали помощь в военных действиях.

Раса гномов была очень искусной.Гномы были отличными инженерами, талантливыми математиками и
непревзойденными мастерами. Гиганты доверили им банковское и промышленное дело.

Крылатая раса артей была свободолюбивой и имела неутолимое любопытство. Гиганты пытались поймать и поработить этих летающих на свободе созданий, но, будучи запертыми в клетке, артейя быстро терял силы и умирал. Гигантам больше не оставалось выбора, как позволить артейям и дальше свободно летать. Артейи посещали город гигантов и сообщали им новости из других частей света.

Люди же ничего не умели делать хорошо, и стали рабами гигантов, выполняя всю грязную работу. Жизнь людей была ничем не лучше жизни животных.

Часть 3: Война Богов
Грэн Кэйн был свободным Богом. Но он совершил большую ошибку, соблазнив Шилен, свою старшую дочь. Пока Шилен не забеременела, их связь была сокрыта от глаз Эйнхазад. Узнав об этом, Эйнхазад пришла в ярость. Лишив Шилен права быть богиней воды, она приказала вдобавок выслать дочь с континента. Грэн Кэйн отстранился от Шилен, и та осталась наедине со своим несчастием.

Беременной, Шилен бежала на восток. Глубоко, в самой чаще темного леса, она родила, - проклиная Эйнхазад и Грэна Кэйна, каждый раз, когда наступали мучительные схватки.

Дети, рожденные Шилен, переняли гнев и отчаяние ее проклятий, и обратились демонами. Самые сильные из них звались 'драконами'.

Всего родилось шесть драконов - против шести богов. Шилен была сильно разгневана на Эйнхазад, изгнавшую ее, и на Грэна Кэйна, совратившего, а затем бросившего ее. Собрав всю мощь своих детей, она создала армию, чтобы наказать богов.

Самым стойким драконам было поручено находиться в первых рядах армии демонов, чтобы сразиться с богами. Услышав про это, Аулакирия, дракон света, взглянул на Шилен с горечью в глазах и молвил:

"Мать, ты не ведаешь что творишь. Ты в самом деле желаешь уничтожить богов? Ты хочешь, чтобы твоя мать, отец и родные братья и сестры захлебнулись в реках своей крови?" Но его призыв не изменил намерений Шилен.

И вот, наконец, армия демонов ворвалась во дворец, где жили боги, и началась жестокая битва. Шестеро драконов разгромили во дворце все. Даже боги ужаснулись невероятной мощи драконов. Казалось, битва будет длиться вечно. И если бы она в последствии не прекратилась, все живое было бы уничтожено.

В битве пали многочисленные посланники богов и демоны. Каждый день гремел гром и сверкали молнии, когда столь великие силы вновь и вновь яростно сталкивались в небе. Гиганты и остальные жители земли тряслись от страха, наблюдая за жуткой битвой в небесах.

Жестокая битва длилась несколько лет, и в итоге равновесие мало-помалу сместилось в пользу одной из сторон. Несмотря на многочисленные раны, Эйнхазад и Грэн Кэйн обладали большей силой и уничтожили многих демонов.

Драконы продолжали сражаться, хотя были серьезно ранены и исполосованы шрамами. Их усталость становилась все виднее и виднее. Стало казаться, что война закончится полным уничтожением армии Шилен. В конце концов, драконы расправили свои крылья и полетели к земле, чтобы спастись. За ними последовали и выжившие демоны. Боги хотели истребить отступающую армию, но были ранены настолько, что смогли лишь наблюдать за бегством драконов и демонов.

Поскольку ее дети погибли один за другим, проиграв войну, Шилен не смогла вынести такого горя. Она создала Подземный Мир и стала в нем править.

Часть 4: Всемирный Потоп 
После ухода Шилен, власть над водой переняла Ева. Но она была робкой, а после изгнания ее старшей сестры и войны против богов, она стала еще застенчивей. И чтобы избежать груза ответственности, павшего на нее, она вырыла туннель на дне озера и спряталась там.

Без богини, которая бы правила ими, духи воды, не имея цели, стали праздно шататься. В одно место стеклось слишком много воды, и образовались огромные топи. В другом месте вода перестала течь совсем, и там образовалась пустыня. Частенько, часть суши неожиданно погружалась в океан, или из ниоткуда возникал новый остров. A в некоторых местах круглые сутки лил дождь, и все кроме самых высоких верхушек гор там скрылось под водой.

Туда, где еще оставались клочки суши, не покрытые водой, стекались все живые существа, устраивая настоящее столпотворение. Как на суше, так и в океане страдало все живое. От имени всех живых существ, гиганты подали прошение богам о помощи.

Эйнхазад и Грэн Кэйн стали искать повсюду, и, наконец, нашли то озеро в котором пряталась Ева.

"Ева, смотри что произошло, когда ты стала уклоняться от своих обязанностей. Ты разрушаешь гармонию мира, созданного всеми нашими усилиями. Я не потерплю, если ты продолжишь и дальше меня не слушаться". - Эйнхазад была так разъярена, что в ее глазах бушевало яркое пламя.

Из-за наводнений, бесчисленное множество гигантов и других существ, перебралось в мир Шилен. И это не могло не вызвать зависть у Эйнхазад. Дрожа от страха, Ева подчинилась своей матери. Бедствия постепенно прекратились, когда Ева вновь взяла на себя обязанности по управлению водой.

Однако, восстановить лежащий в руинах континент, не представлялось возможным.

Часть 5: Вызов Гигантов 
В сердцах гигантов стали таиться сомнения. Грэн Кэйн уже выставил себя глупцом, создав заурядных существ, названных людьми. К тому же из-за непристойного поведения Грэна Кэйна и ревности Эйнхазад появился Подземный мир и возникли многие демоны. Благодаря слабости и некомпетентности Евы континент находился в плачевном состоянии. Зерна сомнений начали зарождаться в умах гигантов. Разве такие Боги заслуживают поклонения?

Гиганты могли ездить на колесницах, сотворенных своими руками, и могли свободно заходить и покидать Храм богов. Они могли использовать магию, чтобы поднять в небо остров и жить там как боги. Они могли довести свой жизненный цикл практически до бессмертия. И гиганты начали думать, что их силы равны богам. Несмотря на свою мудрость, они стали чрезвычайно высокомерными.

Итак, гиганты вознамерились стать богами.

Они начали экспериментировать, модифицируя живые организмы, для создания новых форм жизни. Магию, давшую возможность творения таких чудес, они прозвали "наукой". Опьяненные могуществом, гиганты создали сильную армию для сражения против богов, несмотря на провал Шилен, шести драконов и многочисленных демонов.

Боги видели приготовления и пришли в ярость. Эйнхазад, претендующая на единоличную роль созидательницы жизни, от гнева потеряла дар речи. Она поклялась уничтожить гигантов, вместе с континентом и остальным миром. Грэн Кэйн же попросил ее успокоиться.

"Так как ты являешься Матерью созидания",- говорил он, "то разрушение оставь мне. Ты отлично знаешь, что произошло, когда я возжелал твоей роли. Я накажу гигантов за их заносчивое поведение. Но если ты захочешь уничтожить весь мир, тебе придется сразиться со мной". Грэн Кэйн ни в какую не хотел допустить разрушения всего континента, и Эйнхазад была очень оскорблена его вмешательством. Но все же они были равны по статусу, так что она не могла его остановить.

В конце концов, Эйнхазад пошла на компромисс. Чтобы наказать гигантов, она решила позаимствовать у Грэна Кэйна его молот - известный как Молот Отчаяния. Он имел такую разрушительную силу, что даже Грэн Кэйн никогда не применял его. Со злости, Эйнхазад занесла молот высоко над головой, и обрушила его в центр города гигантов.

Часть 6: Конец Веков
Только когда языки пламени обрушились с небес, гиганты осознали, что совершили глупейшую ошибку. Собрав все свои силы, они пытались отклонить яростный удар Молота Отчаяния. Но даже всей их мощи хватило лишь на то, чтобы чуть-чуть сдвинуть молот, который все равно соприкоснулся с городами после падения вниз.

Этого оказалось достаточно для разрушения величайшего города мира; бесчисленное количество гигантов и представителей других рас было просто сметено. В земле образовалось огромное отверстие, и поверхность захлестнуло волнами ужасающей силы. Под конец, почти все гиганты погибли.

Те гиганты, которые все же сумели выжить, сбежали на восток, в надежде избежать гнева Эйнхазад. Их путь был схож с тем, который Шилен выбрала ранее. Но Эйнхазад продолжила преследование и сжигала гигантов одного за другим ударами своих молний. Оставшихся в живых сковал ужас, и они взмолились Грэну Кэйну.

"Грэн Кэйн, Грэн Кэйн! Мы осознали ошибочность наших помыслов. Только ты можешь спасти нас от гнева и безумия Эйнхазад. Не дай нам сгинуть, нам, самым мудрым и сильным существам на свете, тем, кто был рожден одновременно с вами!"

Грэн Кэйн неожиданно почувствовал сильное чувство жалости к этим несчастным существам и решил, что гиганты настрадались достаточно за свой проступок. Он поднял глубочайшие воды южных морей, и блокировал путь Эйнхазад.

Эйнхазад вскричала в гневе: "Это что такое?! Кто осмелился перечить мне? Ева, моя любимая дочь, избавь меня от воды, что блокирует мне путь, или разделишь участь своей старшей сестры!".

Ева испугалась, и незамедлительно возвратила воду в море. Эйнхазад продолжила преследование гигантов, убивая их одного за другим. И вновь гиганты взмолились Грэну Кэйну.

"Грэн Кэйн! Могущественный из богов! Эйнхазад продолжает преследовать нас, полная решимости нас истребить! Мы молим о пощаде, сжалься над нами и спаси нас!"

Грэн Кэйн поднял ввысь землю, на которой стояли гиганты. Огромный утес скрыл их от преследования, и Эйнхазад громко вскричала:

"Мафр, моя любимая дочь! Кто посмел помешать мне?! Опусти назад землю, или раздели участь своей сестры!"

Испугавшись таких слов, Мафр попыталась выровнять землю, но Грэн Кэйн остановил ее.

"Эйнхазад, почему ты не успокоишься? Весь мир знает, какая ты в гневе и дрожит перед тобой. Мудрые, но глупые гиганты осознали свою неправоту до самых печенок. Убедись сама! Раса горделивых и знатных существ - та, что когда-то правила миром - прячется в узкой ущелине и содрогается в страхе, пытаясь спастись от тебя! Они уже не смогут больше бросить вызов богам. Это место станет навсегда местом их заточения. Утихомирь свой гнев, твоя месть окончена.

Эйнхазад продолжила гневаться, но не могла пойти против пожелания Грэна Кэйна - он обладал равными с ней силами. Она решила, как и сказал Грэн Кэйн, что лучше оставить гигантов на этом маленьком клочке бесплодной земли, искупать грехи, нежели чем убить их всех. Она закончила свою охоту и вернулась домой. 

После этого, Эйнхазад редко вмешивалась в дела, происходящие на Земле, так как глубоко разочаровалась в земных существах. Грэн Кэйн тоже согласился не появляться там.

Эра богов подходила к концу.

Часть 7: Возвращение к костру.
Незнакомец прервал свой рассказ.

Зачарованные его рассказом, мы тихо сидели и слушали, как он рассказывает об истории нашего мира. Его голос, хотя и был мягким, все же глубоко проник в наши головы - словно имел магическую природу. Миф, поведанный им, полностью отличался от слышанного нами ранее, хотя никто и не возражал. Нас, самых закаленных воинов мира, манило к незнакомцу, но в то же время мы нервничали и, даже побаивались этого простого человека. Когда неподалеку взлетела сова, мы вздрогнули от неожиданного взмаха ее крыльев.

Незнакомец ухмыльнулся, поднял тлеющую трубку к губам и продолжил свой рассказ.

Не отвергайте мою историю о богах лишь потому, что она отлична от тех, что вы знаете. Нет доказательств, что ваши священники ближе к истине, чем странствующий поэт. История богов - это их воля, а не людей. И как, таким образом, простые священники могут знать правду? Слушайте дальше, я продолжу рассказ. Про историю мира после исчезновения богов. Вашу историю".

Часть 8: Последствия
Мир накрыла большая суматоха, последовавшая за неожиданным исчезновением гигантов. Привыкшие к правлению гигантов, эльфы, орки, гномы и люди встретились с суровой действительностью - заботой о себе. Вдобавок к этой новой пугающей перемене, мир, в котором они жили, лежал разрушенным ударом Молота Отчаяния. Многие умерли во время катаклизмов, вызванных Эйнхазад, но еще больше погибло при последующих смятении и хаосе. Земные расы часто молились богам о прощении, но боги молчали.

Занимавшиеся политикой во времена гигантов, эльфы первыми взяли ситуацию под контроль. Им удалось объединить расы, и наладить нормальную жизнь. Но время шло, и стало очевидным, что эльфы не обладали такими способностями к управлению как гиганты. И первыми кто стал сопротивляться эльфам - были орки.

"Разве эльфы сильнее нас? Нет! Разве они имеют право властвовать над нами? Нет! Невыносимо, что более слабые осмеливаются стоять выше нас!"

Военная мощь орков была значительной, и жившие только в мире, эльфы в подметки не годились гордым и бесстрашным оркам. В один миг большая часть земель стала принадлежать им, эльфов же вытеснили на край континента. Там эльфы запросили помощи у гномов, чьи богатства и высококачественное оружие, давали им шанс противостоять оркам.

"Создания Земли",- взмолились эльфы, "Помогите нам. Неистовые орочьи орды преследуют нас всеми своими силами. Давайте сражаться против них вместе".

Но гномы холодно отвергли просьбу эльфов о помощи. На их взгляд, судьба благоприятствовала оркам. И не было никаких причин прагматичным гномам вставать на сторону слабых. Эльфы разозлились, но повлиять на решение никак не смогли.

Эльфы решили поискать помощи у артейя - детей ветра. Их навыки разведки и атаки с воздуха могли бы значительно помочь эльфам в победе над орками. Эльфийская делегация отправилась на край земли к артейя.

"Раса ветра, приди к нам на помощь! Варвары угнетают нас своей мощью. Давайте объединимся и проучим этих глупцов!"

Но, как и всегда, земные войны и политика не интересовали артейя. Они решили не вставать ни на чью сторону и укрылись вглубь страны. Эльфы пали духом.

"Увы, никто нам никто не поможет! Неужели это конец нашему роду? Неужели эти грязные орки будут править на земле, и претендовать на богатство и славу, словно они это заслужили?"

Часть 9: Новый союз
Отвергнутые практичными гномами и безразличными артейя, эльфы остались без союзников в борьбе против орков. Оплакивая свою судьбу, эльфы все же были удивлены появлением незнакомца в своих рядах. Он преклонил колени перед королем эльфов. Вглядевшись, владыка узнал в незнакомце представителя от людей. Человек носил на голове корону из трех ветвей.

"В чем дело, предводитель презренных хумансов?"- спросил король эльфов. - "Ты пришел посмеяться, гад, над нашим горем?"

Человек склонил голову и молвил: "Нет, о мудрый король. Мы пришли узнать, смогут ли наши скромные силы оказать вам посильную поддержку?"

Эльфы обрадовались такому заявлению, хотя люди были глупыми и слабыми, их огромное количество могло помочь в битве.

"Очень похвально", - согласился король эльфов. "Хоть вы и ничтожные существа, но ваша преданность и желание пожертвовать своими жизнями ради нас достойны восхищения. Идите к победе, и вы заслужите репутацию среди эльфов."

Предводитель людей склонился еще ниже перед королем, затем поднял голову и посмотрел в лицо эльфийскому коллеге. "О благороднейший повелитель эльфов,"- произнес он. - "Мы, люди, нижайше просим выполнить одну лишь нашу просьбу, прежде чем мы будем сражаться во имя великой победы эльфийской расы. Мы слишком слабы. Наши зубы не смогут прокусить шкуру орков, а наши ногти бесполезны против их мышц. Мы просим тебя, дай нам сил противостоять им. Обучите нас вашей магии".

Это наглое заявление шокировало и взбесило эльфов. Научить людей магии? Никогда! Они уже были готовы превратить наглеца в горстку пепла, но тут вмешалась эльфийский командир Веора. Она посчитала, что просьба не несла никакой опасности, и должна быть уважена. Люди были слишком слабыми, и было сомнительно, что они смогут победить орков без помощи. А со своим неразвитым интеллектом, люди не будут представлять угрозы, даже если смогут обучиться магии. Таково было ее мнение, и впоследствии это ей стоило жизни.

Люди легко перенимали магические премудрости, обучаясь гораздо быстрее, чем ожидали эльфы. Тела людей, хотя и не такие сильные, как у орков, окрепли в процессе постоянного труда и борьбы друг с другом. У них были ловкие руки, и они мастерски умели обращаться с оружием; более того, их многочисленность производила впечатление. За короткий промежуток времени человеческая армия превратилась в грозную силу.

Часть 10: И союзники стали врагами.
Альянс людей и эльфов постепенно начал теснить орков. Как только ход войны изменился в пользу альянса, гномы изменили в верности оркам и начали производить военное снаряжение для людей. С прочнейшими доспехами и острейшими клинками гномов, люди могли победить армию орков и без помощи эльфов.

В эльфах росло беспокойство, хотя и число побед альянса увеличивалось, они чувствовали, что люди становятся все сильнее и становятся неуправляемыми. Пока что они не позволяли своему беспокойству вырасти в настоящее чувство тревоги, так как не могли вообразить, что самая низшая из рас - дрянные людишки - могла замыслить переворот. Время последней битвы с орками было не за горами, и у эльфов не было времени волноваться о людях. Люди же продолжали изучать высшие формы магии, и, в конце концов, война закончилась полной победой альянса людей и эльфов. Орки были вынуждены подписать унизительный для них договор, и быстро отступили в безопасность своих пещер в северной части Элмора.

Лидер орков рассмеялся, когда они уходили: "Глупые эльфы. Победа принадлежит не вам, а этим грязным людишкам. Как вы намереваетесь справиться с монстрами, которых же сами и породили".

Его горькие слова оказались правдой, эльфы столкнулись с новой угрозой - людьми. Но после долгой битвы эльфы слишком сильно утомились и ослабли, чтобы сражаться. В отличие от эльфов, люди, имея новые магические умения, были сильны. Итак, люди поднялись против эльфов.

Слишком поздно эльфы осознали, что пригрели гадюку на груди у себя. Землю снова сотрясла жестокая битва одной магии против другой. Но эльфы оказались слишком слабы, чтобы сдержать натиск людей. Эльфы медленно отступали назад, пока им не пришлось скрыться в безопасности своих лесов. И со своих оборонительных позиций они планировали финальную схватку с людьми. В этих лесах эльфийская магия была сильнее, и эльфы хотели воспользоваться этим преимуществом для победы.

Эльфы спрятались глубоко в подземельях, которые быстро наполнились лязгом оружия и грохотом битвы. Но окончательными победителями трехмесячной осады стали люди. Ни эльфийская гордость, ни магическая сила их лесов, ни даже превосходящая магия эльфов, не смогли противостоять бесчисленному потоку армии людей. Эльфы понесли громадные потери, и в итоге спрятались в глубине лесов. Отступая, они возвели крепкие магические барьеры вокруг лесов, дабы предотвратить посягательство людей и других рас.

Так люди стали завоевателями всего мира.

Часть 11. Возвращение к костру
Незнакомец поднял взор, окончив очередную часть истории.

Она отличалась от других, слышанных нами ранее, но все же была странно знакомой. Сидевшая в нашей компании эльфийская дева, притихла, ее глаза наполнились слезами. Пока длился рассказ, наступила глубокая ночь, смолкли крики диких зверей. Ветер успокоился, стих шелест деревьев, и даже журчание ручья стало приглушенным. Только звук нашего дыхания и потрескивание костра раздавалось в ночи. Казалось, что все живое вокруг нас затаило дыхание, заслушавшись рассказом.

Мы уселись поближе, как только незнакомец, откашлявшись, продолжил свою историю.

"Итак, это ли не ирония, что люди, самая ничтожная раса, в конце концов захватила всю землю? Но это все благодаря их силе воли. Даже боги не могли себе представить, что люди когда-либо станут править миром".

"А теперь я расскажу вам историю о самом выдающемся королевстве людей, когда-либо существовавшем. Это история о людях, повторивших путь гигантов".

Часть 12. Переписанная история.
Еще во время затяжных войн против орков и эльфов, люди начали строить примитивные королевства. Центр сформировался из клана Афина, совместно с самыми лучшими магами. Они были достаточно сильны, чтобы оберегать свою многочисленность, и железной рукой насаждать порядок, что нередко приводило к большим и малым конфликтам.

Утверждение порядка ускорилось, когда лидер Афин - Шуниман, объединил регионы известные как Аден и Элмор. Он назвал свое королевство Элмореден, и провозгласил себя императором. Корону из ветвей, украшавшую лик его предшественника, сменила золотая корона, инкрустированная драгоценными каменьями, увенчавшая его голову. Его сторонники верили, что он стал подобен богам.

Император Шуниман был обеспокоен ограниченным сроком жизни людей. Тот факт, что Грэн Кэйн, бог смерти и разрушения, был их создателем, зародил в людях комплекс неполноценности. Вдобавок, предания, что люди были созданы из остатков от других рас, были унизительны для новых властителей мира. Для своего нового королевства они нуждались в новой мифологии; в новой истории, которая расскажет про их высокое происхождение.

В конце концов, проведя крупномасштабную религиозную реформу, Шуниман превратил Эйнхазад в богиню людей, вместо Грэна Кэйна. Мифология и история были пересмотрены, и те, кто практиковал черную магию, как и последователи Грэна Кэйна, стали преследоваться. Религиозная реформа прошла через поколения, и, в итоге, все люди уверовали, что Эйнхазад, богиня добра, была их создательницей, а Грэн Кэйн был просто богом зла. Узнав об этом, Грэн Кэйн весело рассмеялся:

"Даже если они не будут поклоняться мне, я не обижусь. Но глупые людишки, не важно как вы будете пытаться обхватить небо, оно все равно больше ваших объятий".
 
Часть 15. Раскол эльфов.
В то же время в эльфийских лесах произошли значительные перемены. Уступив людям контроль над континентом, эльфы постепенно утратили уверенность в себе. Они практически забыли о своем стремлении править миром и довольствовались мирной жизнью в лесах.

Но существовала группа, известная как Коричневые эльфы, которые были этим недовольны. Обладая сильной амбициозной жилкой, они настаивали на продолжении войны с хумансами - даже если для этого потребуется использовать запретную черную магию. Однако их позиция встретила сильное сопротивление со стороны остальных эльфов.

Однажды, среди Коричневых эльфов появился человек-маг, и, подойдя к их лидеру, произнес: "Король Коричневых эльфов - вы жаждете могущества. Но слабые лесные эльфы и их сторонники опасаются, что вы получите великую силу, достойную вас. А на самом деле они лишь боятся, что вы либо атакуете их, либо принесете еще больше несчастья, провоцируя людей. Именно эти мысли привели к деградации эльфийской расы".

Вождь темных эльфов ответил осторожно: "Кто ты такой, маг? Твоя цель - одурачить нас?"

"Я простой маг Даспарион, но я обладаю силой, которую вы жаждете. Я могу помочь вам удовлетворить ваши амбиции, но в обмен вы должны мне дать то, чего я попрошу".

"И чего ты хочешь?"

"Хочу узнать секрет вашего бессмертия",- ухмыльнулся Даспарион. "Хоть я и искусен в магии, и всего лишь человек, и не доживу до ста лет. Итак, владыка Коричневых эльфов, каково твое решение? Мы можем помочь друг другу обрести желаемое".

Соблазненные силой серной магии, которой обладал Даспарион, эльфы приняли его предложение. И обучились темному искусству под его чутким руководством. В обмен, Даспарион получил знание бессмертия и покинул леса удовлетворенным.

Когда об этом узнали, Коричневых эльфов, отвернувшихся от Эйнхазад и последовавших за Грэном Кэйном, изгнали. В результате все эльфы сошлись в битве. Коричневые эльфы, действуя по плану Даспариона, применили смертельное заклятие, чтобы уничтожить лесных эльфов. Но лесные эльфы, умирая, успели произнести предсмертное проклятье. Оно сгноило леса Коричневых эльфов, и сами они стали расой тьмы. И теперь они известны как темные эльфы.

Часть 16. Конец золотой эры.
Золотой век Элморедена наступил через тысячу лет после его основания, во времена правления императора Баюма. Обладая большой харизмой и являясь прирожденным лидером, Баюм создал сильнейшую армию в истории королевства. Эта армия вытеснила орков, обладавших значительным влиянием в северной части Элмора, в темные леса, позже известные как Орочье Королевство. Вдобавок, армия Баюма непрерывно атаковала королевство Периос, и в итоге захватила южные части Грации.

С возрастом Баюм потерял интерес к завоеваниям, и использовал ресурсы королевства для начала постройки башни искусной конструкции, уходящей за облака.

"Мое имя внушает ужас во всех уголках континента. Одним мановением руки я управляю десятками тысяч жизней. Моя власть абсолютна. Но я не могу вынести, что смогу пользоваться этой силой всего лишь еще пару десятков лет. Нет, я должен получить вечную жизнь от богов и править моим королевством вечно!"

Величественную башню Баюма строили 30 лет. Он намеревался использовать ее, чтобы достичь резиденции богов и заполучить секрет вечной жизни. Когда он забрался на башню, боги воспротивились его плану, и сказали:

"Дите грязных людишек с низкой душонкой. Ты посмел осквернить наше жилище, чтобы завладеть вечной жизнью? Или урок, преподанный гигантам, ничему не научил тебя? Хорошо, если твое желание - вечная жизнь, мы удовлетворим его. Но ты никогда не покинешь свою башню".

Навлекший на себя гнев богов, Баюм был навечно заточен на вершине своей башни. После внезапного исчезновения императора, жестокое соперничество среди членов королевской фамилии за обладание короной привело к расколу. Многочисленная аристократия также ухватилась за возможность завладеть троном, утратившее единство королевство Элмореден погрязло во внутренней междоусобице. Цена башни и усилия, затраченные на ее постройку, и так уже ослабили королевство. Прибавившийся конфликт и грызня за трон оказались последней каплей. Блистательное королевство Элмореден, бывшее сильнейшим на континенте более чем 1000 лет, стремительно пришло в упадок. Королевство было разрушено менее чем за 20 лет.

Часть 17: Возвращение к костру.
История, поведанная за еду и тепло костра, начинала принимать неприятное направление. Мы не знали кто такой этот незнакомец, и почему он рассказывает нам эту историю. Но до сих пор мы увлеченно слушали, неспособные отвести взгляд и сдвинуться с места.

Рассказчик вел себя так, будто нас здесь и не было. Он собрал ветки и сушняк вокруг себя и подбросил их в угасающий огонь. Почти исчезнувшее пламя вспыхнуло с новой силой. Даже не взглянув в нашу сторону, человек продолжил повествование.

"Мой рассказ почти закончен. История, которую я расскажу, знакома каждому - напряженная борьба людей, продолжающающаяся и по сей день. Это история континента после падения Элморедена. 

Часть 18: Битва за континент.
Агонизирующий Элмореден постепенно был бы поглощен королевством Периос, если бы его не остановила чума, вспыхнувшая на юге Грации, и не наступивший вслед за ней опустошающий холод, пришедший с севера. Так же как и Элмореден до этого, Периос оставило след лишь в пыльных томах истории.

После падения этих огромных королевств, земли были ввергнуты в ужасающий хаос, последствия напоминали темные времена после великой чумы. Аристократы сражались друг с другом за превосходство, некоторые даже предоставляли земельные наделы нелюдям в обмен на военную помощь. Орки ухватились за эту возможность и приобрели плацдармы для распространения своих сил. Реорганизовав свои армии, они снова начали кампанию по захвату господства над континентом. Армии орков были огромны, и вскоре северная часть Элмора была оккупирована. Но их силы были подорваны внутренней борьбой между благородными и низшими орками.

В этих конфликтах эльфы ничего не могли предпринять, так как сражались в бесконечной битве против своих темных собратьев. И гномы тоже ничего не могли противопоставить неистовой ярости орков и были с легкостью сметены.

В это время возникла доминирующая группировка людей, известная как королевство Элмор. Они являли себя как потомки Элмореденских императоров, была ли это правда, или ложь, но весть эта широко распространилась, так как за их словами стояла правда силы и стали. Армии Элмора и орков иного раз сходились в устрашающих битвах.

Война длилась многие годы и дорого обходилась каждой из сторон. Противники были достойны друг друга, и несмотря на то что люди обладали численным превосходством, исключительные сила и мощь орочьей армии делала их грозным соперником. В конце концов жестоко разгромленные орки вновь отступили в свои родные края выжидать и строить планы мести. Что касается гномов, то немногие выжившие были изгнаны с континента в недра Скалистыx гор.

Уменьшившаяся армия Элмора в конце концов захватила контроль над всеми северными землями и отправилась на юг чтобы объединить континент под флагом Элмора. Но слияние разрозненных земель не произошло. Орен - самое мощное из Южных Королевств отбилось от вторгнувшейся армии, опираясь на своих сильных магов и отлично тренированных солдат, и Элмор не смог сравниться в свирепости с армией защищающей свою страну.

Многие южные королевства благоденствовали под защитой Орена и совместно начали формировать единую нацию. Эти королевства поддерживали баланс между собой и становились сильными и процветающими.

Часть 19: Становление двух держав.
Войны длились на протяжении многих поколений, и выбравшаяся из хаоса Грация стала первой, кто сплел нити единства. Человек по имени Парис, со своей военной удалю и громадной силой, принес славу своему народу, выигрывая множественные битвы, и захватывая земли во имя Бехейма.

Парис стал легендарной личностью когда он со своей армией столкнулись с злобными горцами Квазера. В отчаянном бою против сильнейшего воина Квазера - Тора, он нанес противнику рану, разрешившую исход битвы. По легенде, не проигравший ранее не единого сражения Тор, произнес: "Да человек ли ты? Такая сила, такая скорость!"

Стоя перед противником, Парис оглядел поле боя и молвил:"Мое сокровенное желание объединить эту страну... Храбрый воин севера, присягни мне на верность и вместе мы сокрушим всех кто противостоит нам". Итак, Парис повел рыцарей Белого Ястреба, Рыцарей Ветра и новых союзников - горцев через земли Грации и одержал множество побед. Земли Бехейма увеличелись в 5 раз, а Парис подняв восстание против короны, сам взошел на трон.

Тем временем Южные земли также бурлили от событий и многие были обеспокоены переменами в Грации и Элморе. Появился харизматичный лидер Рауль, начавший свою собственную кампанию по привлечению сил под свои знамена. Пылкий оратор, Рауль побеждал противников не оружием, а силой слова. Вот одно из его наиболее частых выступлений.

"Благородные лорды! Разве вы не видите что происходит за пределами ваших границ? Пока мы тут с вами разговоры разговариваем, грозные противники собрались на нас войной! Королевство Элмор желает заполучить наши земли и богатства, они только и ждут удобного момента для удара. Если Грация также решится пересечь море, мы будем уничтожены. У нас нет другого выбора, кроме как объединить наши армии под одним знаменем и готовиться к войне".

Используя силу убеждения, Рауль методично объединял Южные земли. Но угроза исходящая из Элмора была не так велика, как оказалось, так как те были слишком заняты массовым восстанием орков, чтобы фокусировать свое внимание на Адене.

Тем не менее, Рауль первым объединил силы со своим союзником Инадрилом и вместе они учредили королевство Аден. В отличие от Париса, Рауль начал кровавую компанию и с легкостью продвинулся на запад захватывать Гиран и Дион.

Но в Орене он впервые натолкнулся на сопротивление. Орен сам претендовал на лидерство в южных землях и не признал бы других лидеров кроме собственных. В результате два королевства столкнулись между собой, но Аден искусно маневрируя, одержал выдающуюся победу.

Королевство Глудио, оценив силу армии Адена, добровольно пошло на союз, завершив объединение Адена. После этого Рауль стал известен как Король-объединитель.

Часть 20. Наследники земель.
Вскоре после объединения Адена, Грация укрепилась на своих землях, когда последний противник Хвах попал в руки Париса. Парис перенес столицу в Арпенино и перестроил структуру королевства.

Отбив нападение Элмора, обновленный Аден показал себя силой, с которой следует считаться. Однако новая страница истории Адена перелистнуласть, когда внезапная смерть Рауля потрясла королевство. Воспользовавшись благоприятным моментом, Элмор повторно вторгся в северные земли Адена. Преемник Рауля - Трабис, сумел отбить нападение, но вскоре скончался от неведомой болезни. Следующим претендентом на престол был шестнадцатилетний мальчик Амадео.

Услышав эти новости Парис воскликнул: "Само небо на стороне Грации! 16-летний король? Это будет концом Адена".

Но Парис серьезно недооценил юного Амадео. Мальчик-король блистательно отразил широкомасштабную атаку Элмора и Парис понял, что удобный случай завоевания Адена ускользает. Игнорируя все советы, в том числе и своей доверенной правой руки Диллиоса, Парис начал массированную атаку Адена с моря и суши. Результат был плачевным.

Астейр, свергнутый король Элмора, объединил силы с Аденом, старым врагом его отца. "У тебя нет стыда. Ты должен броситься на свой меч, за то что встал на сторону врага своего отца.- в ярости кричал Парис. Астейр отмахнулся от обвинения и ответил: "С щенком можно разобраться позднее, сейчас ты моя добыча."

Битва при Гиране стала поворотным моментом войны, и разбитые и деморализованные войска Грации отступили на свои земли. Провал аденской кампании глубоко ранил гордость Париса, незнавшего поражений. В итоге Парис заболел и вскоре умер.

Грацию наследовал слабый человек Карнария, который по мненю многих был неспособен управлять королевством. Кукарус бросил вызов притязаниям Карнарии на трон. Имеющий за спиной доверенного Париса - Диллиоса, Кукарус завоевал популярность среди народа, и он вместе с Карнария расколол страну на два лагеря. Северная и Южная Грации стали ожесточенными врагами и борьба между собой поглощала все их силы.

Это была наилучшая новость для Амадео, и он использовал перерыв в борьбе для усиления мощи королевства. Благодаря его усилиям Аден, Элмор и Грация подписали мирное соглашение и наступил нелегкий век мира.

Часть 21: Эпилог.
Когда мужчина закончил свой рассказ, первые робкие проблески зари окрасили темное небо. Долгая ночь прошла, и наступил рассвет. От костра осталась лишь кучка золы. Рассказчик раскурил свою трубку вновь, и задумчиво затянулся.

"Итак, моя история подошла к концу. Но время идет, и наверное она продолжится. Кто знает, возможно когда-то и ваши имена появятся в моем рассказе?" Утренний свет продолжал озарять небо и на меня накатило чувство, что я упускаю какое-то важное событие. Я с трудом проглотил комок в горле и осмелился спросить,-"Кто ты? Почему ты рассказываешь нам эти истории, и откуда ты все это знаешь?" Человек молча поднялся на ноги. И пока он вставал, он стал увеличивался в размерах! Он выглядел обычным человеком, когда сидел, но теперь он был гигантом, почти 20 футов в высоту - его тень накрыла всю нашу компанию. Его черты лица оставались неразличимыми под опущенным капюшоном. Затем он медленно, неуловимо начал исчезать! Края его силуэта поблекли, и с внезапным порывом ветра, он улетел прочь словно пыль.

Он не ответил мне тогда, но теперь я думаю что, знаю кем он был на самом деле. Маскироваться, чтобы рассказывать истории различным расам мира, - такой поступок должен был бы прийтись по вкусу тому, кто существует с начала сотворения мира. Возможно даже тому, кто создал человечество

Отредактировано Dohtur (2007-03-25 10:14:29)

0

2

А это достаточно крупное произведение. Посему дам только ссылку.
На мой взгляд, литературная ценность не слишком высока, но почерпнул очень много интересного об истории мира LA. В частности об архитектуре темных и светлых эльфов и о многом другом.

0

3

Боги

Эйнхазад – богиня созидания
Грэн Каин – бог разрушения
Шилен – богиня воды
Паагрио – бог огня
Мафр – богиня земли
Сэйя – бог ветра
Ева – богиня-бард

Высокие колонны черными пальцами устремляются вверх. Там на невообразимой высоте черный гранит упирается в высокий свод. Эйнхазад задумчиво смотрит вверх, откинувшись на троне. Взгляд богини теряется среди сумрака, не дотягиваясь до высокого свода. Грен Каин с громким топаньем проходит через тронный зал. Створки двери пугливо отскакивают с пути бога.
-Куда ты? – останавливает Грен Каина голос Эйнхазад.
Бог разрушения замирает на пороге. Красивое лицо, словно вырезанное из камня, никогда не покидает суровое выражение. Черные волосы укрывают голову плотной шапкой. Мощная фигура бога размазывается в быстром движении. В следующую секунду Грен Каин уже стоит рядом с троном супруги.
-Что ты хочешь, милая жена? – задумчиво спрашивает бог.
Эйнхазад снисходительно глядит на мужа, задумчиво ковыряет ногтем трон. Прочный гранит недовольно скрипит. Под ногтем появляются трещины, но тут же срастаются. Грен Каин терпеливо ждет.
-Ты стал часто удалятся из дворца, милый муж, - нарочито ласково отвечает Эйнхазад. – Что ищешь ты в моем мире?
Спокойное лицо бога разрушения едва заметно темнеет. Если бы на свете существовал хоть кто-то, кто знал всемогущего бога, то сказал бы, что Грен Каин невероятно зол. За спиной Грен Каина быстро сгущается тень. Эйнхазад, не видевшая тьмы за спиной супруга, с улыбкой смотрит на суровое лицо. Тень за спиной Грен Каина сжимается тугим комком, начинает разворачиваться огромными крыльями.
-Это не твой мир! – кричит бог на жену. – И не забывайся!
В следующий миг фигура бога разрушений, укрытая черным плащом, размывается в чудовищно-быстром движении. Черная черта, легкой пеленой означающая путь Грен Каина, неторопливо рассеивается.
Эйнхазад устало откидывается на толстую спинку трона. Богиня уже давно страдает от скуки. После того как мир обрел нынешнее состояние, богиня не знала чем заняться. Подчиняясь ее могучей фантазии из небытия рождались различные воплощения жизни. Эйнхазад заселила мир растениями и животными. Из безжизненной равнины континент превратился в цветущий рай. Рай для двоих. Грен Каин, едва увидел творение жены, был поражен в самое сердце. Небывалая божественная красота пленила бога и с тех пор Эйнхазад вертела им как хотела. Это было забавно, но только первую сотню лет. А последние годы Грен Каин стал часто удалятся из дворца. Бог разрушения надолго покидал супругу. Как не расспрашивала Эйнхазад, чем занимался муж, но Грен Каин хранил молчание.

Высокий утес вздымается посреди благоухающего сада. Кругом раскинулась прекрасная долина. Грен Каин с наслаждением втягивает чистый воздух. Где-то под ногами раскинулась зеленое море. Высокая трава, понуждаемая ветром, ходит волнами. А прямо над головой – безоблачное голубое небо. Черная фигура бога кажется в этом месте чем-то неправильным. Странным уродливым наростом.
Грен Каин неторопливо встает. Едва бровь бога сдвигается, как земля под утесом начинает меняться. Вместо каменистой тверди появляется широкое и глубокое озеро чистейшей воды. Грен Каин одним движением освобождается от одежд. Черный плащ соскальзывает с могучей фигуры, открывая яркому солнцу могучее тело бога. Мышцы большими шарами вздувают кожу. Грен Каин секунду медлит. Тяжкий вздох вырывается из груди бога, а в следующий миг мощная фигура в красивом прыжке устремляется к далекой воде. Грен Каин входит в воду бесшумно. Мягкие руки воды подхватывают тело, замедляют движение. Бог расслабляется, медленно опускаясь на дно. Солнце с легкостью просвечивает сквозь воду. Все кругом озарено странным свечением. По дну бегают яркие полосы света, перемежаемые пятнами потусклее.
В голове бога роятся мысли. Вот уже несколько раз деревья меняли листья после того, как он начал путешествовать по миру. За это время Грен Каин осмотрел почти все уголки и закоулки материка. Первый восторг от прекрасного мира прошел, и он стал замечать недостатки. Эйнхазад, хоть и постаралась на славу, создавая райский цветущий сад, но чего-то этому саду явно не хватает.
Грен Каин резким рывком выбрасывает собственное тело на поверхность. Чистый полевой воздух врывается в легкие. В голове едва заметно мутнеет. Становится чуть веселее. Бог разрушения любил эту поляну: здесь всегда в голову лезет уйма интересных мыслей. Солнце слепит глаза яркими лучами. Вода недовольно ворчит от мощных гребков. Бог устремляется к берегу, словно торпеда.
Грен Каин уже давно думает, что не худо бы было заселить прекрасный мир. Рай хорош своей красотой, но что это за красота, которую не может никто оценить? Бог уже несколько раз пытался создавать существ, подобных зверям, но наделенных разумом, как он сам. Только вместо красивых и умных созданий получаются монстры. Грен Каин каждый раз прячет свои эксперименты в подгорных подземельях. Уже не одни пещеры заселены страшноватыми полуразумными монстрами с легкой руки бога. А сегодня в голову пришла гениальная мысль. Этот план он вынашивал почти год, но мысль пришла именно сегодня.
Бог медленно выходит из воды. Прозрачные ручьи стекают по рельефному телу, сверкают в свете солнца. Трава почтенно пригибается под его ступнями. Стелется мягким ковром. Ветер тут же срывает с могучего тела капли воды. Природа почтительно следит за каждым его движением. Бог задумчиво смотрит на недальний лес. Деревья тихо шумят, обеспокоенные вниманием.
Наконец, Грен Каин кивает, на что-то решившись. Могучая ладонь резко врезается в землю. На свет появляется жирная черная почва. Вторая ладонь зачерпывает пригоршню воды. Грен Каин одним движением соединяет стихии. В руках бога появляется большая капля черной жирной грязи. Грен Каин осторожно дует, одновременно подправляя фигуру руками. В могучих дланях божьих неторопливо рождается причудливое творение. Кажется, что бог вздумал слепить собственную фигурку. Руки, ноги, голова, даже волосы в точности повторяют Грен Каина. Бог с удовольствием разглядывает получившуюся работу. Фигурка как живая. На маленьком лице отчетливо видны маленькие глаза, а рот чуть тронут приветливой улыбкой. Бог подставляет фигурку солнцу, давая впитать огненный жар светила. Фигурка чуть изгибается, тянется навстречу ласковым лучам. Маленькие ручки с трудом изгибаются, тело поворачивается, подставляя солнцу то один бок, то второй. Грен Каин довольно глядит на дело рук своих. Широкая ладонь бога, что удерживает фигуру, поворачивается. Фигурка изгибается, принимает различные позы. Грен Каин с интересом разглядывает причудливые изгибы. Рука бога неспешно поднимается ко рту. Теплый лучик внезапно пробегает по острым белым зубам Грен Каина и, будто испугавшись, пугливо отскакивает. Бог с силой впивается в собственную плоть. Кожа рвется под острыми зубами. Грен Каин тут же обмазывает собственной кровью фигурку. Маленькое существо пугливо замирает от быстрых касаний. Ждет. Но бог тут же заканчивает, опускает ладонь к самой земле. Человечек удивленно оглядывает все вокруг. Он едва достигает колена могучего бога, но Грен Каин знает – человек еще вырастет. А чтобы одному не было скучно, бог сотворил ему женщину по образу собственной жены.

Эйнхазад уже давно заметила, что с ней что-то происходит. Но объяснить что, она не могла. Только чувство, что близится что-то очень важное, становилось все сильнее. Грен Каин тоже заметил перемены. Именно поэтому он стал чаще отлучаться из дворца, а потом это и вовсе вошло в привычку. В тот день Эйнхазад почувствовала какую-то странную уверенность, что это случится непременно сегодня. Весь день она сидела на черном троне сама не своя. Настроение ее менялось столь стремительно, что иногда богиня сама пугалась. Прочный гранитный пол уже к полудню покрылся трещинами и широкими выбоинами. Богиня была страшна в гневе.
Грен Каин прилетел только на закате. Весь запад залила краснота, когда нога бога переступила порог дворца. Эйнхазад все так же сидела на троне. Одного взгляда на богиню оказалось достаточно, чтобы понять – та не в духе. Впрочем как и всегда в последнее время. Что-то тяготит Эйнхазад, но она и сама не знает что.
Грен Каин неторопливо проходит через зал и опускается у ног самой прекрасной на свете женщины. Богиня грустно смотрит на мужа. Ласковая ладонь медленно взъерошивает мягкие черные волосы у него на голове. Широкая ладонь Грен Каина ложится на красивую ногу супруги, бог прижимается к любимой щекой.
-Это случится сегодня, - тихо говорит Эйнхазад. – Ты будешь рядом?..
Грен каин кивает, поглаживая прекрасную ножку богини.
-Я не понимаю, что должно случится.
Вновь кивок становится ей ответом.
-Странное чувство неотвратимости расправляет крылья во мне.
Грен Каин молча слушает жену, поглаживает ее прекрасную ногу. Хочется защитить, укрыть собой от всех напастей и невзгод, но как укрыть от того, что даже нельзя ощутить.
-Я… Я боюсь, - тихо добавляет Эйнхазад.
Шепот богини срывается, проглоченный странным комком, что появляется в горле. Эйнхазад крепко прижимается к мужу. Ласковые сильные руки обнимают почти невесомое тело. Прекрасная богиня прижимается к его сильной груди. Из глаз ее серебристыми ручейками текут слезы.
В ту же ночь у бога разрушения и богини созидания родилась дочь. В мир вновь пришла весна в ту ночь. Природа радовалась и славила новую богиню. Прекрасная и сильная она без страха и даже с вызовом смотрела вперед. Утонченные черты и развитое красивое тело. Богиня родилась сразу в таком виде, в котором счастливчики удостаиваются видеть ее и сейчас. И имя ей Шилен.

Бесконечная долина стелиться далеко внизу зеленым ковром. Мягкая трава едва заметно колышется, по воле легкого ветерка. Яркое солнце играет на былых одеждах Эйнхазад. Богиня быстро летит над землей, радостным взором окидывая прекрасные просторы. Прямая долина медленно начинает изгибаться, превращаясь в пологий холм. На вершине мощно вздымаются древесные великаны. Могучие кроны медленно двигаются, словно струятся на легком ветру. Из под могучих толстых корней бьет сильный ручей. Серебристая вода быстро бежит, но тут же теряется в чреве земли. Маленький прудик, из которого весело выбивается ручеек, красуется золотистым дном. У самой воды на изумрудной траве сидит прекрасная девушка. Глаза задумчиво смотрят вдаль. Эйнхазад мягко приземляется рядом с дочерью. Ни единый звук или шорох не выдает богиню. Трава мягко прогибается, принимая божественный вес, ветерок тут же с готовностью принимается перебирать роскошную гриву каштановых волос. Эйнхазад тихонько наклоняется, глядит из-за плеча дочери на раскинувшуюся впереди долину. Далеко, где земля уже начинает изгибаться, долина переходи в могучие высокие горы. Острые пики возносятся высоко в небо, щекочут пролетающие мимо тучки. Пики, словно серебром, укрыты снежными шапками. А у подножья гор – плодородная долина, куда сбегают холодные горные ручьи. Вода там настолько чистая, что видно дно на любой глубине. С легкостью можно пересчитать все камни и даже песчинки. Рыбы, словно парят в воздухе, так прозрачна та вода.
Эйнхазад мягко опускает теплые нежные ладони на плечи дочери, шепчет на ушко ласковые слова. Шилен тяжело вздыхает, отрывая взгляд от далеких гор. Прудик, чувствуя настроение богини, мутнеет. Становится темно-синим, словно бесконечная глубина моря. Такая же бесконечная, как небо, но еще более глубокая. Шилен с грустью смотрит на мать. Прекрасное лицо Эйнхазад омрачается печалью дочери.
-Что случилось, - спрашивает богиня созидания. – Почему ты так расстроена?
Шилен отводит грустный взор. Маленький прудик медленно меняется, превращается из темно-синего в нежно-голубой, словно небо. В воде тут же появляются маленькие водовороты. Золотистый песок быстро срывается со дна и устремляется к поверхности. Множество маленьких искорок звездным небом колышутся на глади воды. А в одном месте песчинки собираются в уменьшенную копию луны. Звездное небо холодно сверкает отраженным светом. От кругляшка луны исходит мягкое ласковое свечение, будто от маленькой свечки. Богиня секунду смотрит на красивую картину, вода тут же начинает изменятся, подчиняясь воле богини. Голубизна слетает, вода вновь становится пронзительно прозрачной. Струйки жгутиками поднимаются от глади озерца, переплетаются, сливаясь в замысловатые фигуры. Посреди озерца быстро поднимается водное дерево. Прозрачная крона раскидывается широко. В быстро струящейся воде видны даже отдельные листики. Прозрачная крона медленно покачивается под слабым ветерком. С кроны срываются маленькие капельки, словно листья. Дерево медленно оседает, начинает заваливаться и падает, разбрасывая капли брызг. Из водной глади тут же поднимается причудливая фигура. Могучие кожистые крылья начинают расправляться, раскидываются далеко в стороны. Мощное сильное туловище венчается острой мордой с мощными челюстями. Толстые лапы с легкостью поддерживают огромное тело на водной глади. Гигантские кожаные крылья расходятся далеко в стороны, даже за пределы глади прудика. Эйнхазад вздрагивает, глядя на страшноватое создание дочери. Шилен тут же отпускает струи воды. Фигура сразу опадает на землю, повинуясь мировым законам. Эйнхазад задумчиво смотрит на дочь. Юная богиня с тяжким вздохом отводит взор, поспешно говорит:
-Мне скучно, очень скучно, вот и все.
Эйнхазад с готовностью забывает о странном звере, поднимается вслед за дочерью.
Шилен медленно бредет вдоль могучих стволов. Зеленые листики мягко шуршат над головой. Деревья перешептываются о своих, понятных только им, пустяках. Шилен пыталась понять их речь, но деревья говорят так медленно, что юная богиня сдавалась, уставая вслушиваться. Эйнхазад идет следом за дочерью. Солнце играет на белых одеяниях богини. Острые зайчики отпрыгивают от гладкой ткани далеко в стороны, радостно бегают по окружающим деревьям. Трава мягким ковром стелется под ногами богини, учтиво склоняет стебли. Шилен оглядывает цветущую долину. Взгляд юной богини скользит по необозримым зеленым просторам, изредка спотыкается о редких здесь живых существ.
-Мне скучно, мама, мне очень скучно, - повторяет Шилен. – Я уже давно научилась всему, что только можно сделать с водой, я облетела весь мир, повторила все, что только есть под луной и даже саму луну и звездное небо. А теперь я просто не знаю, что мне делать…
Эйнхазад сочувственно глядит на дочь. Черные волосы Шилен мягко меняют цвет, наливаются золотом, но тут же вновь чернеют. Богиня созидания мягко обнимает дочь. Юная богиня крепко прижимается к матери, прячет лицо в пышных одеждах. Эйнхазад мягко поглаживает шелковистые волосы. Шепчет ласковые слова.
-Если ты уже все смогла повторить, что только есть в мире, - наконец говорит Эйнхазад. – То создай то, чего еще в мире нет. Какое-нибудь существо… Только не то страшилище, что ты поднимала из воды.
Шилен медленно отстраняется от материнской груди, задумчиво смотрит в прекрасное лицо Эйнхазад. В голубых глазах богини созидания сверкают искорки гордости за собственную дочь. Юная богиня на глазах наливается жизнью, довольно смеется. Смех Шилен, словно журчание серебристого ручейка. В глазах юной богини сверкает задорная улыбка. Эйнахазад провожает дочь ласковым взглядом. Шилен уже резво бежит к ближайшему пруду. Юная богиня явно любит размах.

Грен Каин лениво постукивает по подлокотнику трона пальцами. Черные одежды закутывают бога с головы до пят. Плащ медленно струится, заканчиваясь неопрятной лужей на граните пола. На подлокотнике с каждым ударом все увеличиваются четыре воронки. Гранит со скрипом измельчается в пыль, тут же выветривается, подхваченный ласковым ветерком. Грен Каин тяжело вздыхает. Плащ тут же вздымается, подхваченный воздушным потоком, взвивается в воздух, словно страшноватый туман. Бога гложат тяжкие мысли о человеке, что остался один на один с целым миром. Пусть этот мир не опасен и достаточно мал… но мал и безопасен он для бога, а тому хрупкому созданию, что Грен Каин оставил в долине на небольшом острове рядом с материком, придется бороться, чтобы выжить.
Двери дворца со стуком распахиваются. На пороге в волнах белых одежд – Эйнхазад. На лице богини блаженное выражение счастья. Глаза лучатся радостью, медленно меняют цвета от светло-голубого, до белого. Вновь становятся коричневыми. Грен Каин задумчиво смотрит на супругу, замедленно поднимается с трона. Подлокотник тут же заращивает глубокие дырки от пальцев бога. Эйнхазад быстро идет навстречу мужу, кидается в объятья. Одежды богов сливаются, переливаясь и меняя цвета в причудливых рисунках. Прекрасные фигуры укрывает плотный плащ, словно кокон. Одежды медленно опускаются, оседают на землю. Тела богов остаются нагими. Эйнхазад тут же приникает к губам мужа. Они сливаются в долгом страстном поцелуе. Их тела переплетаются в причудливых позах на устланном черным и белым полу.

Бог разрушения задумчиво сидит на утесе, возвышающимся над великолепной поляной. Солнце с силой обливает мир расплавленным золотом. Трава что есть мочи тянется вверх, с жадностью хватает горячие лучи. Сильный ветер то взвывает в стремительном беге, то мгновенно затихает. Черные волосы Грен Каина вздрагивают под напором ветра. Широкие полы черных одежд колышутся на ветру, словно огромный флаг. Солнечный свет беспомощно вязнет в складках, лишь изредка полы вспыхивают случайной искоркой. Где-то далеко внизу – благодатная долина. Там, у подножья высокого утеса, быстро развивается его творение, названное человеком. Остров оказался полон опасностей. Грен Каин едва успел спасти людей от истребления, научил пользоваться огнем, строить дома. Люди оказались очень смышлеными учениками, быстро постигали науки. Сейчас уже сами пытаются познавать окружающий мир, придумывают собственные теории о возникновении всего сущего. Грен Каин улыбается воспоминаниям. Смешно, когда тебя называют какими-то странными именами, а то и вовсе с пеной у рта утверждают, что никакого бога нет, а создала людей – сама вселенная.
Несколько мужчин выходят из деревни с длинными палками на перевес, устремляются к пастбищам, полным дичи. Охотники, словно сплетены из тугих жил и мышц. Движения мягкие. Люди словно очень низко летят, как соколы. Палки обрушиваются на черепа хищников, раскалывают с первого удара. Грен Каин морщится. Смерть противна в любом своем проявлении, но чтобы выжить людям придется убивать. И убивать много. Это новый закон, который быстро укрепляется в мире – закон жизни. Охотники собирают убитых животных, устремляются обратно в деревню.
Грен Каин тяжело вздыхает. Неосознанная тревога за собственное детище, гордо именующая себя человечеством, все настойчивей вползает в сознание. Еще не раз придется людям отстаивать свое право на существование под этим ласковым ярким солнцем. Грен Каин расслабленно откидывается на спину, задумчиво глядит в бесконечную высь неба. Голубой купол изгибается высокой дугой. Где-то вверху, пока незаметные для глаза, висят колючки звезд. Маленькое пятнышко солнца мощно светит, прогревая землю, даруя жизнь миллионам созданий. Человек стоит пока у самой первой ступени длинной крутой лестницы, которая может привести к богам. Но даже первая ступень кажется людям непреодолимой…

Шилен еще раз оглядывает стройную фигуру. Вода тугими жгутами переплетается на руках, сворачивается в сильные мышцы. Высокая фигура на голову выше юной богини. Длинные сильные ноги, красивые руки, пальцы пианиста и аристократический нос. Шилен задумчиво смотрит на полупрозрачную фигуру. Рука богини медленно поднимается к голове еще не оформившегося существа, чуточку поправляет прическу. Водные струйки волос, под ладонью Шилен ложатся в разные стороны, перебегают, устраиваются поудобней, вновь перебираются на новое место. Шилен отводит руку, вновь оглядывает утонченную фигуру. Пальчик богини легкими касаниями проходится по лицу, вычерчивает красивые губы, приятные тонкие черты лица. Богиня большим пальцем проводит по глазам фигуры, отводит руку. Палец Шилен случайно касается уха создания. Вода, повинуясь прикосновению хозяйки, оттекает, оттягивая ухо. Шилен задумчиво осматривает, чуть подводит, вновь оглядывает. Существо получается забавным, несмотря на всю мужественность и силу.
Эйнхазад с холма наблюдает за творчеством дочери. Шилен сосредоточенно лепит из послушной воды мужественную фигуру. Эйнхазад узнает в фигуре черты мужа, только утонченные, сглаженные. Пальцы богини-созидательницы непроизвольно вздрагивают, вспоминая каждый изгиб и черточку Грен Каина. Эйнхазад сладостно жмурится вспоминая ночи любви. Могучее жаркое солнце мощно целует прекрасную фигуру богини, щекочет теплыми лучиками. Эйнхазад блаженно улыбается, подставляет теплым лучам спину. Мягкая изумрудная трава мягким ковром поддерживает божественное тело. Легкий ветерок торопливо облизывает спину, перебирает роскошные золотые волосы, в которых быстро бегают искры солнца. Где-то в далекой вышине лениво плывет вата воздушных облачков в голубом безбрежном океане неба.
Шилен весело смеется, глядя, как фигура сдвигается с места, делает первые неуверенные шаги. Вода мощно струится, перетекает по всему телу нового существа. Эйнхазад в одно мгновение оказывается рядом с дочерью. В глазах богини радость и удивление. Фигура неуклюже сгибается в учтивом поклоне перед богиней-созидательницей. Остроконечные уши красиво выставляются из-под шапки прозрачных волос. Эйнхазад легким мягким прикосновением приподнимает подбородок нового создания, смотрит в глаза. Водяная фигура вздрагивает, начинает наливаться цветами.
-Дочь моя, - говорит Эйнхазад. – Ты истинная богиня, ты создала необыкновенное существо, которому нет равных в нашем мире. Они просто обречены на мировое господство.
Шилен неуверенно улыбается, удивленно спрашивает:
-Они?
-Да, именно они, - отвечает Эйнхазад. – Негоже оставлять такое прекрасное создание без пары.
От прозрачной фигуры тут же отделяется капелька, быстро разрастается в прекрасную женскую фигуру. Тонкие руки стеснительно прикрывают красивую грудь, а умопомрачительной длины ноги просто великолепны. Пышная грива волос спадает на плечи. Оба существа быстро наливаются плотью. Шилен недоуменно смотрит на мать.
-Так им будет лучше, - отвечает Эйнхазад. – Они просто не смогут выжить в водной форме, но посмотри сама, они ни чуть не подурнели!
Шилен придирчиво оглядывает прекрасные фигуры. Тонкие пальчики юной богини пробегают по мышцам мужчины, гладят волосы утонченной женщины.
-Дай же им имя, дочь моя, - торжественно говорит Эйнхазад. – Пусть весь мир узнает, что появились новые владыки!
-Эльфы, - также торжественно отвечает Шилен. – Они будут зваться эльфами!

Грен Каин вздрагивает, когда мир содрогается от непонятной силы. Бог быстро срывается с места, взмывает под облака. Далеко в центре материка назревает нечто непонятное, но волнующее. Грен Каин устремляется туда. Бог рассекает воздух будто метеорит. Вокруг темной фигуры золотистым сиянием пляшет плазменное облако. Материк быстро приближается, а далекие горы, где творится что-то странное, разрастаются. Из маленьких точек уже превратились в небольшие бугорки, кочки, наконец разрастаются до холмов. Грен Каин резко снижается, с размаху приземляется. Вокруг бока тут же вспыхивает зелень. Деревья пугливо отшатываются, а земля расходится волнами, словно водная гладь от камня. Бог быстро бежит к высокой скале, которую сотрясают странные конвульсии. Камень трескается и крошится. На глазах бога от скалы отрывается крупный обломок, устремляется к земле. Камень причудливо изломан. Контур напоминает громадное тело. Камень тяжело рушится у подножья, тут же рядом с ним падает еще парочка. Скала продолжает сотрясаться, раскачиваться. С хрустом ломается прочный камень, устремляется вниз. Со склонов сбегают уже целые камнепады, на бегу сливаются в булыжники, те превращаются в большие валуны, целые скалы. Грен Каин недовольно отскакивает от очередной громады. Скала продолжает разбрасываться громадами камня. Острый шпиль уже не торчит клыком из земли. От высокой крутой скалы остался лишь тупой пенек, будто старый истершийся зуб. Конвульсии медленно начинают стихать. Скалу уже не трясет, как медведь попову грушу. Камни откалываются редко, скатываются со склонов неспешно. Грен Каин подходит к ближайшему валуну. Камень величиной с самого бога и даже больше. Земля проглотила почти на половину, так силен был удар. Грен Каин осторожно касается теплой каменной поверхности. Валун тут же вздрагивает, замедленно распрямляется, превращаясь в могучую фигуру великана. Грен Каин изумленно глядит на невиданное существо. Великан, даже стоя наполовину в яме, макушкой на уровне груди бога. Грен Каин недоуменно оглядывается вокруг. Остальные скалы тоже начинают Распрямляться, встают уже могучими высокими и сильными фигурами. Бог с удивлением замечает и прекрасные в своей первозданной красоте тела великанш. Могучий гигант, что стоит прямо перед богом, почтительно склоняет голову. С достоинством приветствует бога разрушения. Грен Каин отвечает приветливым кивком сразу всем. Великаны почтительно приветствуют могучего бога, склоняют головы. Грен Каин удивленно разглядывает новую расу, пришедшую в мир. Расу, которую сотворила сама природа.
Где-то высоко в необъятных просторах неба ярко вспыхивает солнце, играя в локонах Эйнхазад. Богиня в один миг приземляется рядом с мужем. Грен Каин ласково обнимает супругу, нежно целует. Эйнхазад нежно, но уверенно отстраняется, переводит взгляд на застывших в поклоне великанов. В глазах богини появляется задумчивость. Мягкий голос Эйнхазад веселым ручейком срывается с губ:
-Их создала сама природа. Эти существа появились из союза созидания и разрушения. Это поистине мировое чудо.
Грен Каин улыбается, глядя в просветленное лицо супруги, ласково говорит:
-Но ты, без сомнения, еще большее чудо, чем даже сам мир.
Могучие руки бога подхватывают Эйнхазад. В тот же миг Боги скрываются в невообразимой вышине небес.
Самый могучий великан, что первым склонил голову, приветствуя бога разрушения, выпрямляется. Широкая сильная длань взмахом призывает собратьев двигаться следом. Великаны без слов устремляются в путь. Им предстоит поистине колоссальный труд. Но судьба приготовила для них важную роль и они обязаны выполнить предназначение.

Эйнхазад припадает к губам мужа. Боги сливаются в страстном, поистине божественном поцелуе. Мягкое облачко ласково принимает прекрасные тела богов. Белоснежные одежды Эйнхазад и черный наряд Грен Каина в мгновение ока сползают, мигом укрывая богов от остального мира непроницаемым шатром. Мягкий бок облака нежно поддерживает прекрасные тела. Руки Эйнхазад нежно гладят могучую фигуру мужа, пробегают по черным волосам. Грен Каин ласково целует богиню, губами касается прекрасной груди. Глаза Эйнхазад становятся нежно-розовыми, тут же меняют цвет на игривый малахитовый. Бог разрушения с любовью заглядывает в прекрасные глаза супруги, ладонь опускается на строиный изогнутый стан, привлекает к себе. Эйнхазад прижимается к нему всем телом, обхватывает руками. Сильная длань бога пробегает по ее волосам. Пышные локоны, что водопадом сбегают на плечи, тут же тускнеют, наливаются темным золотом. Богиня обхватывает мужа за шею, впивается в его губы в долгом страстном поцелуе. Ладонь Грен Каина нежно гладит крутую ягодицу Эйнхазад, скользит дальше по прекрасной длинной ноге. Бог подхватывает супругу под коленку, закидывает прекрасные ноги себе на бедра. Их тела сливаются в экстазе любви. Свет и Тьма, Разрушение и Созидание соединяются в вечном танце любви, и никто не смеет мешать богам. Даже яркое солнце чуточку тускнеет, а ветер из свирепого и необузданного зверя становится ласковым котенком, теплым и пушистым.

Лунный свет заливает широкую равнину ласковым белесым светом. Светлое пятно луны висит в высокой темноте. Острые искры звезд, словно шляпки гвоздей, которые держат высокий купол неба. Вдалеке зубчатой стеной высятся горы. Лунный свет играет на заснеженных вершинах. Еще дальше, за горами лениво шепчет океан. Волны, подгоняемые легким ветерком, набегают на песчаный берег. В небесной вышине медленно плывут пушистые облачка. Грен Каин задумчивым взглядом обводит широкую равнину, легко отталкивается от гранита ступеней. Прочный камень обиженно хрустит, по ступеням ветвистыми молниями разбегаются трещины, но тут же зарастают. Бог резко взмывает в воздух. Длинный плащ красивой волной струится следом за хозяином. В лунном свете плавные изгиба красиво перетекают, меняются один другим. Ветер глухо стонет, рассекаемый божественным телом. Горы приближаются скачком. Грен Каин резко опускается на каменную плоть. Воздух тугой волной разбегается от божественного тела. Камень пересекает черная трещина. От горы откалывается огромный кусок, срывается вниз. Через секунду земля вздрагивает, оглушительный грохот разрывает ночную тишь.
Грен Каин уверенно идет вглубь горной равнины. Посреди плато высится каменный город. Еще несколько дней назад здесь был только безжизненный камень, а сейчас, словно грибы на трухлявом пне, стоят двухэтажные каменные дома. Бог останавливается около ближайшего, пробегает по стене взглядом. Каменная кладка убегает на высоту четырех ростов. Стена сложена из огромных обломков. Грен Каин идет дальше. Ровные улицы рассекают город, разбегаются во все стороны от центра. На их пересечении стоит огромное здание. Высокие стены убегают высоко вверх, где-то там, скребут пуза, пролетающим мимо облачкам. Огромный проем ворот прикрывают массивные створки. Грен Каин с легкостью распахивает тяжелую дверь. Темное нутро встречает живым теплом. Массивные стены делят этаж на множество комнат. Высокий потолок метрах в шести над головой. Грен Каин уверенно идет в кромешной тьме. Лестница услужливо стелится под ноги, выводит на второй этаж. Последняя ступенька переходит в пол длинного коридора. По обе стороны – ряды дверей. Где-то в конце трепещет слабый огонек настенного факела. Бог уверенно Идет по коридору, поглядывает на двери. Тяжелые створки надежно прикрывают комнаты, но божественный взгляд с легкостью пронзает преграду. Перед очередной дверью Темный бог останавливается. Створка бесшумно распахивается, пропуская властелина разрушения. Большая комната погружена в непроглядный мрак, но Грен Каину свет и не нужен. У дальней стены под окном стоит огромная кровать. Вожак великанов мирно спит в своей постели. Грен Каин тихонько проходит комнату, присаживается на услужливо подвернувшийся стул. Великан начинает ворочаться, недовольно постанывает, пробуждаясь. Бог разрушения терпеливо ждет. В его изящной руке из ниоткуда появляется факел, тут же вспыхивает заливая комнату неверным светом. Великан сбрасывает путы сна, рывком садится в кровати.
-Рад встрече, небожитель, - слышится сильный голос.
Грен Каин удивленно вскидывает бровь, задумчиво смотрит на уважительно склоненную голову, спрашивает:
-Кто вы?
-Мы великаны, Грен Каин. Нас создала сама природа…
-Я знаю, - прерывает бог. – Я присутствовал при этом. Ответь мне, почему вы так быстро развиваетесь? Я тоже создал собственное племя, но они едва-едва обретают разум, а вы уже отстроили целый город.
Великан молчит, раздумывает, наконец отвечает:
-Природа создала нас такими. Все, что создано нами, было изначально заложено в каждого великана.
Бог задумчиво морщит лоб. Когда-то, давным-давно, точно также появились и они, боги. Темное и Белое, Созидание и Разрушение, Грен Каин и Эйнхазад, воплотившаяся воля этого мира. Кто же такие великаны? Не им ли суждено сместить богов?
Грен Каин резко встает со стула.
-Спи, - кидает бог через плечо.
Великан тут же, словно подкошенный валится на кровать. Дверь бесшумно захлапывается за спиной темного бога.

Шилен весело смеется, глядя на потуги эльфа. Высокая стройная фигура вновь окутывается водной изморосью. Эльф оглушительно чихает, зябко передергивается. Уже давно весь вымок и продрог. Шилен быстро говорит магическую формулу. На узкой ладошке богини тут же расцветает прекрасный цветок из тугих жгутов воды. Эльф заворожено смотрит, как водные лепестки распускаются, солнцу открывается голубое нутро цветка. Листья медленно, одно за одним, отрываются, падают на землю. Цветок растет, превращается в красивое яблоко, медленно наливается плотью. Вот уже вместо комка воды на ладони Шилен вкусный плод. Яблоко манит красным боком. Эльф сглатывает голодную слюну. Богиня улыбается, кидает плод своему творению. Эльф ловит на лету, тут же съедает в один присест. Шилен строго изгибает бровь, взглядом указывает на недалекий холм. Эльф со вздохом начинает магическую формулу заново. Тонкие красивые пальцы быстро плетут магический узор. В воздухе остаются прозрачные росчерки чистейшей воды. Причудливая вязь сливается в рисунок, вспыхивает под ярким светом солнца. Эльф вскрикивает, завершая формулу, взмахивает руками. С длинных красивых пальцев тут же срываются две темные капли, устремляются к вершине холма. Мельчайшие голубые частицы повисают в воздухе, обозначая движение капель. Вершина холма вздрагивает, взрывается изнутри неведомой силой. Шилен довольно улыбается, сдержанно хлопает, оценивая заклятье. Эльф благодарно склоняет голову. Узкая мягкая ладонь богини пробегает по светлым волосам, легонько касается носа. Эльф нерешительно замирает. Шилен довольно смеется, поднимается с земли, тут же фигура богини рассыпается водной моросью, впитывается в землю. Эльф облегченно распрямляется, задумчиво оглядывает собственные руки и в очередной раз начинает плести заклинание.

Эйнхазад задумчиво смотрит в окно, там раскинулся прекрасный вид. Бескрайняя равнина укрыта зеленым ковром. Трава, словно море, медленно колышется, под дыханием ветра. Высокое чистое небо изгибается крутым куполом, накрывает землю, словно гигантская чаша. Барашки облаков плывут в голубом океане. Веселый ветер задорно треплет их за белые бока. Богиня чувствует, как в ее теле медленно крепнет новая жизнь. Скоро на свет появится еще один бог. Вот уже несколько дней она не покидает замок. Грен Каин каждый день приносит ей самые лучшие фрукты, вкуснейшую воду из самых чистых горных источников.
Ворота дворца распахиваются, пропуская темного бога. Грен Каин быстро пересекает зал, нежно обнимает супругу. Эйнхазад прижимается к его груди щекой, обхватывает руками. Она все еще не решается признаться даже себе, но именно сегодня в мир войдет новый бог. Даже сейчас она чувствует его силу. Их сын будет достоин отца.
Грен Каин нежно подхватывает супругу на руки, осторожно несет в спальню. Широкое мягкое ложе принимает тело богини. Грен Каин заботливо укрывает жену теплым одеялом. Эйнхазад зябко кутается, тяжело вздыхает. Темный бог садится рядом, берет ее ладонь в свои руки. Тяжесть, что горой лежит на ее сердце, медленно исчезает. Грен Каин с нежностью смотрит на супругу, поглаживает ее руку. Эйнхазад с благодарностью смотри в черные глаза любимого. Дыхание богини выравнивается, а веки медленно прикрывают глаза. Грен Каин мягко поднимается с кровати, выходит, оставляя Эйнхазад наедине со сном.

Паагрио восхищенно смотрит вдаль. Целый мир раскинул свои необозримые просторы перед молодым богом. Грен Каин улыбается, глядя на сына. Со ступень дворца богов мир кажется маленьким, почти игрушечным. Даже тела облаков плывут где-то там, внизу. Зеленые луга, равнины и степи и вовсе кажутся не крупнее ногтя на мизинце. Далекие громады гор, словно выпирающие ключицы. Бог разрушения медленно подходит к Паагрио, осторожно кладет руку на плечо сына. Юный бог переводит восхищенный взгляд на отца. Грен Каин ободряюще улыбается, подхватывая сына на руки, тут же срывается с места в стремительном полете. Паагрио довольно кричит, прижимается к отцу. Ветер пугливо распадается от одной только мысли Грен Каина, так что стремительный поток встречного воздуха не касается молодого бога. Паагрио заворожено глядит вниз, на далекую землю. Под ними проплывают зленные равнины, полные различными существами. Равнины сменяются лесами, иногда земля и вовсе разрывается прозрачной водной гладью. Солнце дробится на мелких волнах, разбрасывает блики солнечных зайчиков. Из водяного зеркала то и дело выпрыгивают блестящие тела рыб.
Грен Каин останавливается над заснеженной, скалистой местностью севера. Паагрио довольно смеется, соскакивая с отцовских рук с пушистый снег. Грен Каин срывает с ближайшего сугроба горсть снега, сминает в руках. Паагрио подкидывает снег обеими горстями, заворожено смотрит, как пушистые снежинки медленно опускаются на землю, серебрясь под солнечными лучами. Грен Каин легонько кидает комком в сына. Паагрио вздрагивает, резко оборачивается, в глазах удивление. Бог разрушения вновь зачерпывает горсть снега, сжимает ладонями. Паагрио весело смеется, быстро скатывает комок. Грен Каин едва успевает увернуться от снежного снаряда. Паагрио тут же лепит новый, вновь кидает в отца. Вершинка сугроба взлетает вверх, от могучего пинка молодого бога. Грен Каин вертит головой, выискивая в снежной карусели сына. Паагрио с громким криком прыгает на отца из соседнего сугроба. От неожиданности темный бог валится на землю, катится по снежно-белой простыне, но тут же вскакивает. В глазах темного бога вспыхивает азарт.

Грен Каин быстро входит в тронный зал. Паагрио в припрыжку следует за отцом. Умиленная Эйнхазад смотрит на них. Сырые, но довольные. В складках плаща Грен Каина до сих пор белеет снег, а на граните пола остаются мокрые следы божественных сапог. Промокшая одежда Паагрио очерчивает юную фигуру бога, уже перевитую мышцами. Эйнхазад одним движением брови высушивает обоих. Снег быстро тает, тут же переходя в пар. Плащ Грен Каина, словно разъяренная кошка, встает на дыбы, разбрасывая вокруг капли талого снега. Темная одежда тут же высыхает, обвивает хозяина тугим коконом. Полы складываются в причудливые отростки и пластины, превращаясь в прочнейшую броню. Паагрио восхищенно глядит на отца, недоуменно оглядывает свою одежду. Складки удобного костюма тут же начинают уплотнятся под его взглядом, превращаются в толстые пластины, прикрывают грудь, спину. Рукава, уплотняясь сохраняют в суставах подвижность, совсем не стесняют движения. Капюшон вздыбливается гребнем, тут же опадает на голову, превращаясь в красивый шлем. Забрало приподнимается, открывая довольное лицо Паагрио. Грен Каин с уважением глядит на сына, одним движением вынимает из воздуха огромный двуручный меч. Хищное изогнутое лезвие волной опускается до самой земли, а рукоять заканчивается на уровне головы темного бога. Красивая гарда, словно сплетена из отдельных проволок, заканчивается оскаленными пастями драконов. В перекрестье – огромный красный камень. В многочисленных гранях играют яркие искры, словно внутри заперто целое солнце… только поменьше. Драконы, скручиваясь хвостами, вытягиваются в удобную рукоять, на которую с легкостью можно положить и четыре ладони. А вместо навершия – лепесток застывшего огня. Солнце пугливо пробегает по острому лезвию, тут же соскакивает. Грен Каин, придерживая за лезвие, протягивает клинок сыну. Паагрио восхищенно глядит на чудо. Меч выше молодого бога на четверть, а на гарда длинной с предплечье Паагрио.
-Бери, сын мой, - торжественно говорит Грен Каин. – Это мой подарок, на твое совершеннолетие.
Паагрио со вздохом принимает тяжелый клинок, благодарно склоняет перед отцом голову.
-А теперь – иди, - говорит темный бог. – Перед тобой целый мир.

Ветки сухо трещат под острыми зубами огня. Языки пламени изгибаются в причудливом танце: то возносятся высоко вверх, то пригибаются к самой земле. Неверный свет вырывает из тени могучую фигуру молодого бога. Паагрио за это время вырос и раздался в плечах. Его тело увито сильными мышцами, словно сытыми удавами. Под кожей, словно тяжелые валуны, перекатываются бугры мускулов. Черная щетка волос прикрывает голову. На коленях бога лежит широкий и длинный клинок. Меч при каждом всполохе костра вспыхивает красным светом. Причудливая вязь рисунка на клинке неохотно гаснет, зловеще пульсируя в темноте поляны. Длинная рукоять одинаково удобна, как для одной, так и для двух рук. От гарды вниз завивается нетолстый прут, кольцами охватывая ручку. Длинный острый камень завершает спираль. Ветер заунывно подвывает, обвивая холодными щупальцами все живое. Только деревья под толстой броней коры сдерживают натиск холода. Животные пугливо прячутся по норам, пережидая ночную бурю. Те, кто не успел укрыться в теплой берлоге – обречены. Природа жестока, выживает только сильнейший.
Паагрио подбрасывает в огонь целое полено. Костер тут же прижимается к земле, оглушенный тяжестью дерева. Красные язычки неуверенно облизывают кору, пробуют на вкус. Дерево медленно чернеет под касаниями огня. Пламя быстро выползает из-под тяжести древесины, взбегает по стволу, вгрызается. Полено разгорается ярко, с легкостью разгоняет мрак на поляне. Приземистые деревья часовыми стоят вокруг, накрывают блюдце лесной опушки переплетением ветвей, словно пологом. Толстые стволы не пускают ночной ветер, отрезая холодное дыхание. Убогая травка сиротливо жмется к земле, старается хоть чуть-чуть согреться. Пламя с хрустом вгрызается в дерево, одним щелчком ломает толстое полено. Искры густым снопом взвиваются вверх, устремляются к невысоким кронам стаей хищных мотыльков. Красные звездочки повисают на темных ветвях деревьев, образуя над поляной подобие ночного неба. Луна, на секунду выглянувшая из-за проплывающей тучи, тут же рушит хрупкую иллюзию. Искры быстро гаснут под мощным дуновением ветра.
Молодой бог задумчиво смотрит в огонь. В черных глазах Паагрио отражается безумная пляска костра. Языки сплетаются в причудливые фигуры, тут же превращаются в неведомых существ, дерутся друг с другом, вновь перевоплощаются. В огне прячется целый мир, и если сильно захотеть, то можно немного приоткрыть разделяющий полог и заглянуть в совершенно другую реальность. Костер резко пригибается к земле от очередного порыва ветра. Холодный поток неведомо как пробивается сквозь строй толстых стволов. Паагрио недовольно морщится, но пламя тут же выпрямляется, расправляет плечи. Огонь мощно поднимается вверх, на короткое мгновение отрывается от земли. Паагрио взглядом ломает языки пламени, сминает, переделывает. Из огня медленно появляется фигура, приобретает все новые черты. Бог быстро заканчивает перекраивать пламя и вот уже вместо языков огня – женская фигура. Багровое свечение быстро гаснет, переходит в благородный цвет постаревшей бронзы. Женщина медленно отрывает глаза. Ее тело перевито тугими жгутами мускулов. Мощная грудь выпирает двумя большими полушариями, венчается темными ореолами сосков. Паагрио поднимается с земли. Женщина легко парит над костром, задумчиво и благодарно глядит в глаза бога. Ее красивая фигура легко соскальзывает на землю. В одно движение молодой бог привлекает женщину к себе. Костер прижимается к самой земле, давая возможность мраку поглотить поляну. Ветер прекращает заунывную песню. Природа затихает, оставляя юного бога наедине со своим творением.

Людской поселок разросся, обзавелся частоколом. Невысокие домики уже не умещаются в кругу ограды, жмутся к самому забору. По неровным улочкам поселка туда-сюда ходят люди, скрываются в домах, но тут же вновь выбираются на улицу. Грен Каин глядит за суетливой жизнью с далекой скалы. Маленькие домики пугливо жмутся к земле, словно боятся удара с небес. Люди изредка выходят из окружения частокола, устремляются куда-то с палками наперевес. Темный бог замечает пару раз, как в поселок возвращаются со звериными тушами на плечах. Едят прямо так, сырыми. Грен Каин морщится, глядя на кровавую трапезу, лениво поднимается со скалы. Воздух упругими ладонями подхватывает божественное тело, несет к деревне. Люди за это время уже порядочно выросли. Теперь средний человек Грен Каину по плечо. Темный бог в один миг превращает свободный плащ в темную броню, уверенно идет через поселок. Люди испуганно замирают, глядя на темную фигуру. Из приземистого здания в центре поспешно выходит старец с белой головой, склоняется перед богом в почтительном поклоне. Следом за старцем выходит его супруга. Волосы все еще достигают плеч, но благородный золотистый цвет сменился белизной серебра.
-Приветствую тебя, мой властелин и создатель, - удивительно сильным голосом говорит старец. – Многие годы прошли с того благословенного мига, когда твоя длань вырвала меня и мою супругу из рук небытия.
Грен Каин удивленно вскидывает бровь. Цепкий взгляд бога подмечает порядком подгнившие углы домов, выхватывает из толпы нескольких седовласых охотников, которые еще в прошлый раз бегали за добычей безусыми юнцами. Для него прошло всего несколько дней, а для его творения – несколько лет. В глазах Грен Каина появляется жалость. Человеческое тело оказалось слишком слабо для божественного мира. Единственное, что не теряет силу со временем – ум. Капля крови бога продолжает жить и бороться за себя, род, племя, детей и жен. Ладонь темного бога ласково опускается на плечо старцу, понуждает распрямить спину, расправить плечи. В глазах старика просыпается могучее пламя мощи, закручивается в тугие узлы воли. В постаревшее тело вливается могучая божественная сила. Люди замирают, пораженные небывалым зрелищем. Из толпы доносятся восхищенные возгласы. Грен Каин отнимает руку. Старик, словно заново родился: руки перевиты могучими мышцами, короткие волосы кажутся скорее серебряными, чем седыми. Выцветшие глаза вновь налились небесной голубизной, и теперь в них безудержно плещется сила. Даже морщинистое лицо разгладилось, стало просто обветренным, избитым холодами, потемневшим на солнце. Люди с восхищением узнают в чертах своего старосты сходство с божественным лицом.
-Спасибо, мой бог, - склоняясь говорит человек. – Но нет мне жизни без моей супруги, а ее жизненная линия – неразрывно связана с моей и оборвутся они лишь вместе.
Грен Каин хмыкает, оглядывая свое творение с ног до головы. Его расчет оказался верен: цепкий ум не просто сохраняет мощь дольше человеческого тела, но и с каждым днем совершенствуется, познает окружающий мир. Громкий, исполненный мощи, голос бога с легкостью перекрывает все звуки вокруг:
-Неужели ты думаешь, что я могу не помочь прекраснейшей из твоего рода? Или ты забыл, что она это ты сам и только вместе вы создаете одно целое. Запомните, люди, так будет во веки веков. Только две половинки создадут целое, и только вдвоем вы сможете найти душевное спокойствие и счастье!
Длань бога осторожно опускается на склоненную голову женщины. Все заворожено следят, как бойкая старушка стремительно молодеет. Грен Каин одним касанием убирает из располневшей фигуры все лишнее, стирает с лица следы прожитых лет. Старушка стремительно превращается в прекрасную, полную сил женщину. Такой ее едва ли помнят даже сыновья. Жена старосты медленно разгибается и из старческого тела появляется прекрасная фигура с красивой грудью и длинными ногами. Только волосы продолжают серебрится под солнцем, пышной волной спадая на плечи. Грен Каин улыбается, глядя на свое творение.
-О всемилостивейший, - почтительно говорит помолодевшая женщина, - позволь пригласить тебя к нашему скромному столу и разделить нехитрый обед.
Грен Каин с улыбкой качает головой, громко говорит, чтобы слышала вся деревня:
-Я пришел сюда не за этим. Вы многие годы живете на этом острове. Уже научились выживать. Теперь пришло время еще одного дара. Пусть он будет не так величественен, как дар жизни, но вы несомненно оцените его.
Грен Каин неторопливо поднимает руку. На ладони темного бога вспыхивает невообразимой красотой яркий красный цветок чистого огня. Люди заворожено вздыхают, глядя на танец пламени. Вторая рука бога неторопливо поднимается следом. На ладони покоится невнятный бурый комок. Грен Каин с силой сводит руки. Меж ладонями, словно новое солнце, взрывается вспышка. Яркое пламя вырывается вверх, тут же останавливает бег. В руке бога остается длинный красивый меч. По отточенной стали пробегают острые блики. Простая рукоять удобно лежит в ладони. Староста благодарно принимает меч, почтительно склоняет голову.
-Я дарю вам огонь и железо. Их союз облегчит вашу жизнь, а как воспользоваться знанием решайте сами.

Темный бог в задумчивости стоит на пороге дворца. Его взгляд устремлен на далекий остров, где нашли приют его дети. Эйнхазад беззвучно подходит сзади. Нежные руки богини мягко опускаются на плечи супруга. Грен Каин прижимается к ее ладони щекой. Эйнхазад прижимается к мужу всем телом, ласково шепчет на ухо, нежно покусывает мочку. Грен Каин блаженно щурится от ласок любимой, едва не мурлычет.
-Что беспокоит тебя, милый муж? – тихо говорит Эйнхазад.
Грен Каин недолго молчит, нежась в ласковых объятьях супруги, отвечает:
-Мы совсем не замечаем, что происходит в мире.
-С чего ты взял? – удивляется Эйнхазад.
-Для нас проходит несколько дней, но на земле сменяют друг друга года, - отвечает темный бог. – Боюсь, что мы можем и не заметить, как мир изменится до неузнаваемости. И в этом, новом мире нам уже не будет места.
Эйнхазад замирает от страшных слов мужа. Грен Каин осторожно разворачивается в ее объятьях, нежно обхватывает талию богини. Две половинки сущего сливаются в долгом сладостном поцелуе.
-Ты говоришь страшные вещи, мой милый муж, - тихо произносит Эйнхазад. – Как может существовать мир, где нет богов? Кто же тогда будет защищать его от самоуничтожения.
Грен Каин мягко прижимает к губам супруги палец, принуждая к молчанию, нежно говорит:
-Ты слишком уверена в собственной незаменимости, но как юное дитя, нуждающееся в заботе родителей, постепенно освобождается от их опеки, так и мир, постепенно начинает защищать себя сам.
Богиня крепко прижимается к мужу, прерывает его речь новым поцелуем. Их плащи начинают медленно отрываться от земли, в медленном танце сливаются, отрезая богов от внешнего мира. Но прежде, чем смыкается любовный полог, Грен Каин говорит в прекрасное ушко супруги:
-Боюсь, милая жена, этот миг неизбежен, хотя и придет он еще не скоро…

взято с http://www.l2n.ru/

0

4

Понравился мне этот рассказ.

Танец Кровавой Капели

Это уже была не охота и не погоня – самая настоящая травля. И, похоже, она подходил к концу. Темный эльф рванулся вперед, в очередной раз вырвая ноги из оплетающих голень корней, рубанул мечом оживленную нехитрой магией лесных сородичей растительность, и упал. «Вот и все,» - подумал Таимас из дома Хладных Камней, вытаскивая второй клинок – брат-близнец первого полуторника, и поднимаясь на ноги. Бежать более не было смысла. Две коротких фразы на языке столь похожем на его родной, и столь чужом одновременно, тихий шорох воздуха, рассекаемого четверкой стрел и тупая боль в груди, плече, бедре… Боль.

***

- Выше руку, выше. Ритм держи, - звон мечей, неосторожный шаг и ноющая боль пореза. Таимас тихо зашипел, зажимая рану на запястьи.
- Тебе никогда не стать настоящим Танцором, хозяин, - вздыхает его недавний противник, и, по совместительству, учитель, Рацкен, вбрасывая клинки в ножны – вне боя вассал не вправе обнажать клинки перед лордом. – Ты не танцуешь. Ты дерешься. Я не вижу гармонии в твоих движениях, не виду четкости и духа.
- Я смогу… - юный наследник одного из сильнейших домов, непрямой потомок тетрарха поднимается с земли, как обычный плебей, наравне общаясь с низшим. Он может себе позволить такую слабость.
- Попробуй вообразить себе мелодию, ритм… Скажем, флейту. Танцуй, в первую очередь ты должен внушать трепет врагам и уверенность союзникам, а уж потом наносить удары. Подожди, я позову музыканта, останови пока кровь.

***

«Глупо, наверное, захлебнуться зельем лечения,» - пронеслась мысль в голове Таимаса, прежде чем волна боли захлестнула сознание бешеным потоком. Пусть крестьяне и идиоты считают лечение приятным процессом – когда из живой раны срастающаяся плоть выдавливает засевшую там стрелу иной раз кажется, что гуманнее было бы подохнуть прямо так – с железкой внутри. Воин отбросил пустую склянку в сторону. Последняя. Тем временем лесные закончили обстрел, и ,кажется, перегруппировывались для нападения. «А ведь ты был прав, Рацкен, не стал я Танцором,» - горько подумал молодой темный и уперся ногами в лемлю. Стоять – так до последнего…
- Танцуя под ликом Луны, свои клинки вверяю тебе, Грен Каин, - прошептал он.

***

- Места живого нет, - усмехнулась Вайари, вычерчивая в воздухе октограмму целебного заклятья. Таимас зашипел, когда края многочисленных порезов, оставленных мечами учителя, начали сходиться с противным всхлипыванием.
- Я не знал, что ты играешь на флейте, - ухмыльнулся он, когда процедцра закончилась и под магию Вайари попал уже Рацкен, правда, учитель терпел боль молча, что не могло не ударить по самолюбию Таимаса.
- А я не знала, что вечный оболтус Тай взялся за воинское искусство, - другой простолюдинке, пусть и трижды оракулу, Таимас бы не задумываясь снес голову за такие слова, но Вайари ему нравилась, посему ей прощалось многое, куда худшее, чем простые подначки.
- Сыграешь еще завтра? – он поднялся и хрустнул шеей – после лечения всегда затекали суставы. Клинки отправились в парные ножны на боку.
- Завтра? Нет. Завтра мы с Летаром хотим пробежаться по нейтральной территории и немного пошалить в лесу светлых. Так сказать, вдогонку карательному отряду, - рассмеялась темная, но осеклась, увидев, как темнеет лицо Таимаса.
- Думаю, Тай может присоединиться к вам, это будет замечательным уроком, - подал голос Рацкен. Уж ему-то точно не надо было, чтобы один из его учеников угробил другого, а у гораздо более опытного и сильного, но гораздо менее знатного Летара шансов было куда больше. Впрочем, судьба обоих мало беспокоила мастера – под шум скандала могла слететь с плеч и его голова, а последнее не входило в планы Рацкена в ближайшие триста-четыреста лет.
- Ну, раз завтра не получится… Сыграй нам еще разок, - Таимас немного остыл и плавно выхватил клинки.

***

Первые тени скользнули сквозь листву бесшумно, ишь один клацнул доспехами… Четверо. Светлые… «На ваших руках кровь уже двоих. Предавшие единожды, предавшие дважды, я унесу с собой стольких, скольких позволят мне унести боги,» - темный громко, яростно выкрикнул слова заклинания, окрашивая мир вокруг в синеватый оттенок – лишь на миг. Бой – до последней капли… Жаль, флейта молчит… Жаль, глумливая и дерзкая, но научившая его _Танцевать_ темная пророчица никогда больше не сыграет своей партии… «Кровь двоих на ваших руках, но третий испробует вашей, твари…» - крикнул Таимас уже в полный голос приближающимся эльфам. Первый удар нашел живую плоть.
А за спиной, там, где средь камней нашел свое русло ручей, раздалось тихое пение, тихая мелодия, на языке столь близком, и столь далеком…
И первый противник осел к ногам Танцора…

***

Звуки флейты лились под каменными сводами, наполняя все пространство пещеры. Два вихря стали почти не соприкасались друг с другом, лишь иногда клинки учителя и ученика, вассала и лорда, сталкивались, издавая резкий звон, да кровь текла из множащихся порезов на их телах. Таимас танцевал, и упивался этим, а Рацкен не решался прервать своего ученика.

***

Три тела остались на земле, прежде чем защитная магия приказала долго жить. Теперь рыцарь и лучник светлых теснили темного куда-то к обрыву, в сторону от ручья, но танцору было решительно все равно – оглядываться было некогда – тело темного кружилось в танце, обрушивая на щит, шлем, плечи храмовника десятки ударов, впитывая каждый звук, каждый перелив, каждое слово эльфийской песни, перегоняя простую радость неизвестной эльфийки, радость солнцу, ветру, воде, шороху листьев над головой, в злобу и ярость, стальной блеск мечей и боль раненого, но еще сражающегося, рыцаря. Этот танец был совершенен и ужасен в своем совершенстве – Таимас затаил дыхание, слушая, как с каждым вздохом светлого часть души предателя отправляется в вечную боль царства Грен Каина. Как каждый точно положенный удар, с мокрым чавканьем уходящий в плоть, заставляет сердце биться чуть быстрее.
Грудь, плечо, щит отбить, шея… Тело бесформенным кулем падет под ноги танцора, и танец обрывается, почти одновременно с мелодией. Серый росчерк, шорох травы. Темный отступает, но нога не находит опоры – овраг. Прежде чем рухнуть в зеленую массу кустов внизу, он успел почувствовать острую боль в животе и выросшую перед ним фигуру эльфийского скаута. Падение…

***

Сейчас Таимас был противен самому себе. Совесть вообще не слишком распространенная у Темных штука, но сейчас ее не могло заглушить даже мерное дыхание Вайари, спящей подле, скорее наоборот, раздражало. Хотелось разбудить ее и прогнать, но это было бы уже малодушием. «Антарас тебя сожри, Тай, если бы она была не здесь, она была бы с Летаром, тебе это надо?» - попытался убедить он сам себя, но облегчения не почувствовал. Он вынудил ее. Вынудил своей властью, но получил лишь бессонную ночь, да муки совести. Бесшумно встав, он вышел из дома. Где-то высоко, над статуей Шилен в сводчатом потолке магическое небо мерцало рукотворными звездами. Он не любил ходить в верхнюю деревню, и не одобрял слухов об окончательном переселении детей Шилен на поверхность, но сейчас ему нужно было хотя бы такое подобие неба и звезд. Он сел на камни, свсив ноги в расселину, столь глубокую, что никому так и не удалось услышать звук достигшего дна камня, даже со сверхчувствительным слухом Темных, способным различать обвалы в пещерах за много лиг.
«Завтра я у нее спрошу, что она действительно обо мне думает. И… Нет, отец никогда не разрешит брака с простолюдинкой. Тогда пойду к тетрарху сразу, уж он-то поумнее своего брата… Что, если она опять будет смеяться надо мной, – что я сделаю?» - темный откинулся на камни, немного поерзал, выбирая место, где острые края не так сильно впиваются в кожу, и вгляделся в медленно вращающуюся над исполинской статуей иллюзию. «Почти как настоящее… А ведь создано было еще до выхода на поверхность…» - подумал он не к месту. – «Да. Я уйду тогда. Суккубам под хвост эту жизнь и власть, которая не дала ничего мне, кроме бессонных ночей. Да и не смогу я ей взглянуть в лицо…» - с этой мыслью темный, наконец, уснул.

**

Таимас попытался пошевелить пальцами. Бесполезно. Руки сломаны, но хоть сам жив. Из раны на животе толчками выходит кровь при каждом стуке сердца. Медленно, но верно, прощальный подарок светлого забирает жизнь Танцора. Попытка встать оканчивается страшной болью в голове и новым забытьем.

***

«Видят Боги, я не хотел ей смерти… Ну ,может ,в конце, когда она просто усмехнулась и пошла за этим ублюдком Летаром. Летар, самоуверенная дрянь, ты не сказал мне о приближающемся отряде Светлых. Ты же знал о них, знал! Хотел испытать на прочность новичка? Это все из-за тебя, она погибла из-за тебя! Почему ты дал себя убить, почему открылся так не вовремя? Шиллен… Ты ведь мог увернуться от моего меча. Мог сделать вид, что ничего не было – ты так часто это делал на моих глазах. Почему нет? Почему ты оставил отряд в такой момент?» - танцор слепо схватил пустоту сломанной рукой и скривился от боли.
«Дурак! Это ты, ты убил меня. Ты оставил отряд без следопыта и сильного бойца,» - Лотар возник перед ним словно живой, только тонкая струйка крови стекала по его подбородку, да темное влажное пятно растекалось по рубашке. Почему-то он был без доспехов. – «Я не ожидал от тебя подобного. Ты же всегда был так благороден, что там – какая-то месть простолюдину. Я думал, ты вызовешь меня на дуэль. Позже. Но не ждал удара в спину. Так что ты, только ты убил ее. Мне даже противно, что такой слизняк прожил дольше меня».
«И проживет еще. Таимас… Винишь ты себя в моей смерти, или нет, мне все равно. Но Шилен распорядилась, чтобы ты выжил… - голос темной раздался сзади, и танцор попытался развернуться. – Нет! Тебе не стоит смотреть на это… - Таимас вздрогнул. Он понял, почему задержались светлые, и почему их осталось всего пятеро, и представил, как они могли отыграться на убившей четверых их бойцов темной. – А теперь иди. Делай что хочешь, но твой танец должен жить, такова воя Шилен. И моя».

***

Он сумел встать. Каким чудом - ему самому было не понятно, но он был готов заложить душу любым демонам, лишь бы подняться на ноги. Видение рассеялось, но могильный холод пустоты, в которйо он в последнйи раз встретился со своим бывшим другом и врагом, и своей единственно любовью, никак не желал отпусткать темного. За душой никто так и не пришел. Мечи остались где-то в овраге – он не смог поднять их, и теперь, пошатываясь, и почти не скрываясь, брел по лесу. Эльф-скаут его уже не беспокоил – наверняка он посчитал своего противника мертвым. Беспокоила его рана, которую никак не удалось зажать висящей словно плеть рукой, и кровавый след, по которому его могли выследить дикие звери, да жадные до живой крови духи нейтральной зоны. Надо было смыть кровь с доспехов и промыть рану. «Ручей…» - отрешенно подумал воин. – «Где-то там был ручей…»
Визг перепуганной эльфийки, когда из леса вывалился перемазанный в крови и еле живой темный, заставил танцора внутренне сжаться – на проявление каких-либо эмоций не было сил. Да и желания.
- Вам плохо? – спросила эльфа, остановившись паре шагов. «Дура… Будто так не видно, что я умираю…» - подумал танцор, но вслух ничего не сказал. – Я могу помочь?
- В сумке… Бинты. Перевяжи рану, - прохрипел он, переворачиваясь вверх лицом. «Точно дура… Или никогда темных не видела? Не важно… Это просто шанс протянуть еще немного…» - думал Таимас, пока руки эльфийки осторожно, хоть и неумело, бинтовали рану. «Сойдет… Часа два протяну», - он внутренне усмехнулся. Оставалось совсем немного.

- Может, позвать лекаря из деревни? Или я могу еще как-то помочь? – осторожно начала светлая, глядя на быстро пропитывающееся кровью творение рук своих. Ее основательно мутило – впервые она видела столько крови, да и шок от первой встречи с представителем иной расы еще не прошел. «Кто это? Человек? Или орк?» - успела подумать она, прежде чем неизвестный воин снова заговорил.
- Не надо лекаря… Но помочь ты, конечно же, можешь… - темные губы начали шептать слова заклятия, эльфа отпрянула, но поздно, красноватое свечение вырвалось из ее тела, собралось в шар и втянулось в грудь неизвестного…

***

Таимас бодрой походкой бежал по нейтральной территории. Он даже вернулся в овраг и забрал мечи. Руки немного ломило в местах переломов, но пальцы уже вполне сносно двигались, кровь из перевязанной ныне покойной эльфийкой раны течь почти перестала. Кровь и смерть на некоторое время остались позади, а его ждал человеческий город Дион, и все дороги сейчас были его. Потому что танец должен жить.

Dirgesinger (с)
взято тут

0

5

Уже выкладыва этот пост, но здесь он будет весьма к месту.
История возникновения Фестиваля 7 Печатей

Семь печатей
Предисловие

Из летописей Адена сохранились истории о богах, о создании мира, и о его разрушении. Так дошла до нас легенда о падении младшей богини - богини воды Шиллен. Нынче она богиня темной луны, забыта всеми, кроме своих детей. Немногие помнят, что Лесных Эльфов создала Шиллен. Сами же Лесные Эльфы предпочитают поклоняться преемнице - младшей богине Эве. И только Темные Эльфы хранят верность своей праматери.

История падения Шиллен очень хорошо описана в Хрониках Хаоса, и я не буду приводить ее здесь целиком. Однако, стоит заметить, что эти хроники упустили самое главное - каким образом Шиллен смогла спастись от гнева Эйнхазад. Или специально умолчали, дабы не возникло желания у многих вновь ввергнуть мир в пучину Хаоса? Но теперь это неважно. Тайна открыта, теперь нужно, чтобы о ней узнали все, иначе наступление Хаоса неминуемо.

В Хрониках Хаоса упоминается лишь о том, что Шиллен последние силы бросила не на спасение своих детей - драконов, а на создание защитного барьера, разделившего континент Адена. Та часть его, которая нынче известна, как королевство Адена, была выжженным куском земли. Восточная часть, где осталась Шиллен, осталась нетронутой гневом Эйнхазад.

Никто не знает, что это было за заклинание, но даже сама Эйнхазад не смогла пробить созданный барьер. В попытках найти хоть малейшую слабину, Эйнхазад несколько дней применяла самые страшные заклинания, превратившие некогда цветущий Аден в кучку земли, покрытой пеплом. Немногие уцелевшие бежали на запад. Выжившие драконы - самые злобные, хитрые и коварные затаились в самых глубоких пещерах.

Недолгой была радость Шиллен от того, что ей удалось избежать мести Эйнхазад. Она оказалась в заточении своего же собственного заклинания. Хотя тут историки расходятся во мнениях, одни считают, что Шиллен не могла создать такое заклинание одна, и тут не обошлось без помощи Грэн Каина. Другие предполагают, что старшая дочь намного превосходила по силе свою мать, и именно это стало истинной причины гнева Эйнхазад. Но оба мнения являются еретическими, и очень быстро сторонники обоих течений сошлись во мнении, что Эйнхазад была шокирована изменой дочери.

Так или иначе, спасение стало ловушкой для Шиллен. В попытках разрушить свое же заклинание, она поняла, что это под силу только всем семи богам, включая Эйнхазад и Грэн Каина. Как оказалось, через барьер не могут проникать только магические существа, но он проницаем для живых существ. За столетия своего вынужденного заточения Шиллен создала Семь Печатей, в каждую из которых должен вложить силу один из богов. В Аден были отправлены 6 эмиссаров Шиллен - каждый должен был прибыть в храм одного из богов и молить о благосклонности богов. Седьмая Печать с силой самой Шиллен осталась за барьером в ожидании своего часа.

Все шло вполне удачно, и все младшие боги дали свое согласие, хотя и явно не без помощи Грэн Каина. Но самым удивительным было то, что Эйнхазад тоже вложила в Печать свою силу. Причины ее поступка нам неведомы, но факт остается фактом. Однако… По дороге на восток на караван с эмиссарами было совершено нападение. Атака была отражена, но Печати бесследно исчезли. И хотя артефакты, наполненные силой богов может заметить любой маг за многие километры, пропажи так и не были найдены.

Несмотря на то, что любая Печать сама по себе способна была даровать ее обладателю невиданные способности, за сотни лет, никто ими не воспользовался. За это время многое успело произойти. Королевства появлялись и исчезали. Череда войн сменялась периодом процветания. Но ни следа Печатей. О них сначала забыли, затем новая реформа церкви вообще искоренила любые упоминания о них, как компрометирующие безупречность Эйнхазад. Часть этих сведений все же осталась цела в тайниках нашей гильдии Исследователей Адена - подпольной организации, занимающейся сбором правдивой информации о прошлом и настоящем Адена.

Шиллен, находящаяся в заточении, поначалу смирилась с ходом вещей. Потом пришло отчаяние и понимание, что Печати пропали явно не без помощи Эйнхазад. С новой силой вспыхнула злоба. Вспомнились старые обиды. И планы отмщения… С каждым днем злоба Шиллен только росла. Многие еще помнят время Хаоса, царившего над Аденом. Зияющая рана на теле королевства - Пустоши - угрюмое напоминание гнева и могущества богов.

И вот, совсем недавно, три из шести бесследно пропавших Печати, вновь появились на материке Адена. Откуда они появились, где они были все это время, и где оставшиеся три, так и останется загадкой. Но понимание того, что пришло время, когда Печати будут использованы, лишь омрачает будущее. Знание же того, что три найденные печати наполнены силой младших богов - Паагрио, Эвы и Сейхэ - дает слабую надежду, что самые мощные Печати не будут найдены еще долгое время, откладывая возможность освобождения Шиллен.

Те, кто родились сейчас, родились в смутное время, время перемен и великих свершений. Даже те, кто всегда придерживались нейтралитета, должны выбрать сторону. Бороться за обладание Печатями, чтобы использовать их силу, принеся в мир Хаос и Разрушение, или освободить Шиллен и ввергнуть мир в еще больший Хаос и Разрушение? Мы не можем допустить ни того, ни другого, но у нас нет выбора.

0


Вы здесь » FLOOD TOWN » ТВОРЧЕСТВО » Легенды и мифы LineAge